– Вы ослышались. Я назвал «Разработки Синау».
– А Лоусон?
– Не знаю, что вы имеете в виду.
Проболтался, шельма! Обронил карту и теперь отчаянно тянет ее назад. Я мысленно плюнул и кивнул на дверь. Его как водой смыло!
Лоусон! Когда-то это был и вправду «золотой ад». Почему вдруг на карте Второй Планеты повторилось имя достопочтенного ныне города, где давно уже забыли о выстрелах, а золото видят только в зубных коронках и украшениях? Может быть, старожилы СВК – два открыли новый золотоносный район? Бруски, выпавшие из электрокара на стратегическом шоссе Южного Мегалополиса, тоже матово блестели, как золотые. Правда, Мак-Брайт не без основания отрицал их золотоносное происхождение, но почему же все-таки Лоусон? Сержант не оговорился, а проговорился – он очумел от страха, как зверек в капкане. Дет, Линнет права. И в космопорте можно узнать кое-что существенное, я уже узнал, хотя тайну Лоусона берегут, как ключи от города. Но я найду их, черт побери, где б они ни звенели – в сейфе ли у Факетти или прямо на рудниках.
Черные орешки возбуждали аппетит, мне захотелось есть. Я пошел к той же панели, где несколько минут назад колдовал рыжий парень. Стрелка снабжения шла по кругу, в секторах которого значились блюда и напитки, какие можно было получить немедленно, не спускаясь в ресторан. Тут-то меня и настиг Факетти.
– Неважно, Чабби, – вздохнул он.
– Въездной визы не дают?
– Я бы им весь СВК – два перевернул, если б не дали. Потерпи денек – передадут визу по телексу. Ты в списке есть – все в порядке. Только тобой заинтересовался почему-то сам Крис Уоррен.
– «Тень» никогда не наводит справок попусту.
– Если останешься на Второй, не произноси вслух этой глупой и бессмысленной клички. – Теперь Джин уже злился.
Он замолчал, перебирая пальцами скатерть. А мне было смешно. Я раскусил, что его огорчало. Избалованный и капризный, он боялся потерять игрушку-друга, собутыльника, напарника в лихих кавалерийских набегах на рестораны и бары. В СВК – два не любят праздношатающихся, а я был типичным праздношатающимся, отпускным космиком, баловнем счастья в долгосрочном отпуске, полным хозяином своих часов и минут. Так думал Джин. Его заставили работать, а меня никто и ничем заставить не мог. Я мог сказать: «Плевать я хотел! Что-то не нравится мне сидеть в тухлой гостинице в пустыне под куполом и жевать вонючие орешки». Только одного не знал Джин, что именно так я никогда не скажу, а согнусь в три погибели, если нужно, чтобы получить заветную визу, и буду гнуться так перед любыми уорренами и факетти, чтобы хоть доползти до засекреченного города с именем Лоусон. Бедный-бедный, наивный Джин!
– Тебе дадут бессрочную визу, – сказал он.
– Ценю.
– Но в один прекрасный день спросят, что ты собираешься делать дальше.
– Поглядим. Может, мне и не захочется с тобой расставаться.
Джин вскочил, протягивая бокал.
– За что пьете? – спросила Жаклин у двери. Она вошла без стука.
– За прекрасную, прекрасную, прекрасную Вторую Планету, – сказал я.
– Тебя ждут в баре, Джин, – деловито произнесла Жаклин, подойдя. – «Песчанка» уже стыкуется.
«Песчанка» – песчаный корабль, сообразил я и с трудом сдержал вздох: на этом корабле для меня не было места.
– Мы пришлем за тобой специальный, – понял меня Джин. – И с жильем порядок: я законтрактовал целый этаж в отеле.
– Иди, иди, – подтолкнула его Жаклин, – я догоню. Мне еще надо проститься с Чабби.
Мы остались одни.
– Повезло с визой? – усмехнулась она.
– Вопреки вашим стараниям, мадам.
– Неужели вы думаете, что я летела на Вторую только из удовольствия увидеть, как вы останетесь с носом? Смешно и наивно. Вы плохой психолог.
– Не нужно быть психологом. Я знаю все виды ищеек.
– Грубо.
– Что заслужили. Я бы сказал это вам еще в космолете, да мешала Линнет.
– Вы явно не в духе, Чабби. Вы даже не спросили, почему я сейчас у вас.
– Я это знаю. У всех пассажиров была цель. Одни ехали к родственникам, другие на работу. Только у меня ее не было и нет.
– А если появится?
– Цель?
– Нет, работа. Неужели старого космика не тянет к своей профессии?
Я подумал и спросил:
– Что же мне они предлагают? Летать?
– Если вас тянет – летать. Пилотировать транспортные космолеты. Если хочется пожить в местных условиях, могут предложить контроль грузов на космодромах. Нечто вроде инспекционных осмотров перед полетом.
– Вы сказали: на космодромах. Я не ослышался?
– Не ослышались. У нас их несколько.
– Не секрет, где еще?
– Секрет. Узнаете после проверки.
– Значит, будут опять проверять?
– Будут, Чабби, – сказала она твердо. – И серьезнее, чем вы думаете.

Глава 16


в которой пойдет речь о превратностях детской игры в «горячо – холодно»

Одно из окон моего двухзального номера выходило на территорию космовокзала, вернее, отражало ее с помощью невидимой системы зеркал, другое окно-стена было частью накрывающего вокзал купола. Сквозь его суперглассовую толщу далекое солнце казалось еще более холодным и блеклым, а кирпичная пустыня до горизонта и нависшее над ней мертвенно-лиловое небо только завершали пейзаж, от которого даже у здорового человека сводило челюсти. За толщей купола свирепствовала песчаная буря, вздымая валы песка, как морские волны. Сквозь этот пыльный туман можно было рассмотреть, как внизу под окном у стыковочного шлюза в синюшной траве пришвартовался песчаный корабль, а проще говоря, аэробус на воздушной подушке. С такими же стекловидными стенками, как и наш купол, он отчетливо просматривался, и даже сквозь пылевые вихри можно было видеть, как рассаживались в креслах пассажиры, мелькнула мальчишеская стрижка Линнет, космы Джина и латунные пряди Жаклин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48