Может быть, ее получали откуда-то извне, из управляемого источника? Сиргов четверо; значит, у гиперполя четыре опоры. Интересно, что будет, если одну убрать?
Капитан неслышно подошел сзади к одному из сиргов и присел тоже на корточки. «Почему их считают неуловимыми? – подумал он. – Подходи и бери голыми руками».
И вдруг «услышал» чужую беззвучную мысль:
– Не советую. Можешь сидеть сзади, но не мешай.
Капитана даже шатнуло от неожиданности: он же блокировал мысль.
– Блокировка для меня не преграда, – вновь «услышал» он, – еще раз предупреждаю: не мешай, а то будет плохо. Кончится опыт – отвечу на все вопросы.
– Это опыт?
– Конечно.
– Люди в роли подопытных кроликов.
– Я не знаю, что значит «кролик», но это не люди.
– А кто?
– Ведьмы. Смертницы. Их все равно ждут в регенерационных залах.
– Почему?
– Они не набрали необходимой информационной нормы.
– Но почему «ведьмы»?
– Не мешай.
Капитан думал: откуда здесь ведьмы? Почему смысл, который вкладывают в это понятие гедонийцы, приобретает в земном сознании именно такое звучание? Ведьма – образ нечистой силы в христианской религии, может быть просто образ злой, недостойной человеческого общества женщины. Может быть, именно так и понимают его гедонийцы? «Смешно. Мы хотим за сутки узнать этот мир, а его и за год не узнаешь, не откроешь всех тайн, на которых он выстроен. Даже не технических – они либо постигаются, либо нет, в зависимости от уровня земных знаний, а тайн социальных, которые мы самодовольно и за тайны-то не считаем: мол, все на ладони, бери, узнавай. А тут ладонь в кулак сжимается, не разогнешь пальцы, даже если хозяева сами руки протягивают».
Пока Капитан раздумывал, случилось нечто непредвиденное. Спутник Стойкого прыгнул вниз. Сделал это он отнюдь не из жалости и сочувствия к обреченным и не из страха перед происходившим перед ними на площади. Таких эмоций, как жалость или сочувствие, гедонийцы вообще не знали, а боялись только за себя, за свою свободу потреблять неограниченно и без помех. Но сирги не угрожали зрителям – ни сверхлюдям, ни их гостям. Так почему же товарищ Стойкого схватился за электронный нож? Взыграла самоуверенность или просто появилось желание испытать свою силу в схватке с достойным соперником?
Метко брошенный нож даже не успел долететь до сирга. Прозрачная пленка гиперполя растянулась, молниеносно рванулась вверх, прогнулась, как батут под ударом тела, вытянулась, изогнулась, завернув его словно в кокон, и вернулась назад – к «опоре»-сиргу, но уже пустая. Тело гедонийца бесследно исчезло.
– Где он? – Капитан схватил сирга за плечо.
– Убери руку, не торопись: опыт сейчас закончится. А где тот, не знаю. Где-нибудь далеко.
– Жив?
– Нет, конечно. Человек не может вынести ударов гиперполя.
Капитан взглянул наверх. Стойкого уже не было, а Малыш сидел на крыше свесив ноги, как мальчишка на мосту через реку, только удочки в руках не хватало.
– Где Стойкий? – крикнул Капитан.
– Ушел. Даже адресок не оставил.
«Адреса здесь не оставляют, – скривился Капитан, – в гости не ходят – не принято. Встретились, разошлись и – вся любовь. С кем мы здесь познакомились, даже имен не знаем. Случайные попутчики в случайном мире. Ни жалости друг к другу, ни желания помочь. Старая, обветшалая догма – „каждый умирает в одиночку“. И никому нет дела до этих „одиночек“. Одним больше, одним меньше – кто считает».
Он не успел додумать: сирги кончили опыт. Гиперполе исчезло. Исчезли и женщины, переброшенные через нуль-проход в залы регенерации. Сирг поднялся и жестом подозвал своих сообщников. Те подошли и уставились на Капитана неподвижными ледышками глаз.
«Рыбы, – подумал Капитан, – холоднокровные, хищные. Акулы Аоры».
– Что смотрите? – грубо спросил он. – Не видали таких?
– Не видали, – послал ответ сирг. – Только слыхали.
– А что именно? – поинтересовался спустившийся вниз Малыш.
– Вы чужие в Аоре, но вас нельзя трогать. Это приказ Учителя.
– Кто знает о приказе?
– Только мы, сирги.
– А все остальные?
– Зачем им знать? Они не смогут повредить вам. Вы сильнее.
– Вы знаете, откуда мы?
– Извне. Уйдете, когда наскучит.
– Что?
– Аора. Вы пришли узнать город, но не можете разобраться даже в мелочах. Это естественно. Никто не поймет системы, не зная принципа, на котором она построена.
– Вы знаете принцип?
– Нет.
– Но можно все-таки объяснить мелочи.
– Для этого у вас слишком мало времени. До ночного цикла.
– Не понимаем.
– Скоро стемнеет. Ночью город спит и никто не выходит на улицу.
– Почему?
– Не знаем. Так было всегда.
Они исчезли неожиданно и сразу – все четверо. Малыш даже поежился. Он все еще не мог привыкнуть к мистическому способу передвижения в Аоре: стоял человек, разговаривал и вдруг моргнешь – и нет его, испарился.
– Что будем делать?
– Пойдем к вездеходу, – предложил Капитан, – экспедиция, полагаю, закончена.
– А результат? Ноль?
– Что ж поделаешь? Не хватает у нас умишка разобраться в этой машине.
– Почему машине?
– А что это, по-твоему? Механизм, точный и безотказный. Завели его, и он действует – крутится, лязгает, даже смазки не требует.
– Вечный двигатель?
– По замыслу Учителя – вечный. Только ты еще со школы знаешь, что вечных не бывает. Остановится когда-нибудь.
– Интересно, из-за чего?
– Спроси полегче что-нибудь. – Капитан нахмурился. – Смотри, темнеет. Поспешим.
– Темноты боишься?
– Боюсь. Мало ли что происходит здесь ночью.
Они пошли по звонкому пластику голубой площадки, думая каждый о своем. Капитан, недовольный их неудачным походом, молчал, не глядя на товарища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84