А хозяин только рукой махнул:
– Встаньте и ступайте, куда вам нужно. Вы свободны.
И прошло оцепенение, люди вновь стали людьми, впрочем, в гедонийском смысле этого слова: встали, отряхнулись и пошли, даже не оглянувшись. Кто их освободил, у кого взгляд оказался могущественнее – какая разница? Здесь не благодарят. Здесь другой моральный кодекс, если он вообще существует.
Капитан еле доплелся до своего кресла и сел, тяжело дыша; окружающее плыло перед глазами в назойливо пестрой карусели.
– Выпей, – сказал Малыш, протягивая бокал, на этот раз не с голубой, а с чернильной жидкостью. – Новый вид гедонийской бурды. Освежает не хуже коро.
Бурда оказалась тоже неплохим стимулятором. Усталость проходила, уступая место какой-то воздушной легкости: шагни – и полетишь, как в детстве летал во сне. Здесь не знали пышущих жаром бифштексов или ломтиков шашлыка, нанизанных на горячую саблю шампура. Здесь была своя поваренная книга, но от ее ассортимента не отказались бы и земные гурманы и кулинары. Еще одно подтверждение гедонийского рационализма: вкусовые ощущения – не главное. Основной критерий – стимулирующее действие пищи.
Из состояния блаженной расслабленности Капитана вывел молчавший до сих пор ксор:
– Ты нас обманывал. Зачем? Ты – маг, а не вольный. Координатор не ошибается.
– При чем здесь Координатор?
– Он устанавливает линию жизни. На контрольной проверке.
– А он и не говорил, что я стану вольным.
– Значит, будешь магом?
– Не знаю, – пожал плечами Капитан. – Я подумаю.
– Пора бы, – мысленно подсказал кто-то сзади, и это было так неожиданно, что Капитан вздрогнул и обернулся.
Двое – высокие, черноволосые, голубоглазые, в синих сетках-шнуровках, словно только что вышедшие из зеленого школьного мира, – они стояли у стола. Что-то неуловимо знакомое почудилось Капитану в лице одного из них, в прищуре глаз, в изгибе рта, в некоем подобии улыбки.
– Здравствуй, Стойкий, – сказал Капитан и, забыв, что он не на Земле, радостно протянул руку.

4. Сверхлюди. Сражение на площади

Да, это был он, собеседник Капитана из мира зеленого солнца. Он ничуть не изменился, даже одежда та же: синяя сетка и плавки, неприхотливый школьный стандарт.
– А где же Гром, Хлыст? Где Колючка? – приветливо спрашивал Капитан.
Понять его было можно: радость человека, встретившего в чужом городе своего знакомца, пусть даже не очень близкого. Его можно было хлопнуть дружески по спине, горестно посетовать на одиночество в равнодушной толпе Аоры и даже воскликнуть: «А помнишь?», благо было что вспомнить. Сколько раз это спасительное «А помнишь?» поддерживало огонек беседы и даже завязывало дружбу, пока хватало воспоминаний.
Однако на этот раз «сезам» не сработал. Стойкий явно не хотел ничего вспоминать. На вопрос Капитана он ответил равнодушно и коротко:
– Не знаю. Вероятно, в Аоре. – И, усевшись в тотчас же выросшее рядом кресло-лепесток у стола, он спросил, кивнув на примолкших ксоров: – Они с тобой?
– Это мы с ними, – сказал Капитан. – Они знакомят нас с городом.
– А где бородатый?
– Остался дома. Сегодня со мной Малыш.
Стойкий оценивающе посмотрел на гиганта Малыша, а тот, в свою очередь, с неподдельным интересом разглядывал одного из тех, о которых ему рассказывали Капитан и Библ, вернувшиеся из экспедиции в мире зеленого солнца.
– Ты – Малыш? – спросил Стойкий.
Как всегда, мысль его была лишена окраски, но Капитан готов был поклясться, что он удивлен. Еще бы: прозвище космонавта никак не соответствовало его внешности, а такое несоответствие было трудно понять не обладающему чувством юмора гедонийцу.
– Что ж поделаешь, – усмехнулся Малыш, – больше не вырос.
– Не понимаю, – равнодушно заметил Стойкий, – внешние качества исключают имя.
– И не поймешь, – подал мысль Капитан, – ты слов таких даже не знаешь – ирония, шутка. А кто ты в Аоре, вольный или подражатель?
Стойкий едва заметно усмехнулся, а может, это Капитану только показалось.
– Спроси у своих спутников. Они знают.
Малыш вопросительно посмотрел на ксора, и тот кратко и, как всегда, не очень понятно ответил:
– Сверхлюди, первая ступень.
Так вот они какие – сверхлюди! Капитан с интересом разглядывал вчерашнего школьника. Ничего особенного ни во внешности, ни в поведении. Даже одежда не изменилась. Значит, информация накапливалась за счет других качеств и, вероятно, никому не угрожающих. Да и в голосе ксора не было страха. И никто не обращал внимания на их столик, никто не пытался незаметно ускользнуть, как получасом ранее, когда в лепо резвились маги.
Капитан снова внимательно посмотрел на Стойкого, пытаясь разгадать его сущность. Тот сидел нагнув голову и полуприкрыв глаза, словно слушал неслышное ни Капитану, ни его собеседникам. Потом встал, чем-то озабоченный.
– Пошли, – мысленно приказал он. – В третьем порядке волнение. Не будем терять времени. – Он посмотрел на ксора: – Ты тоже пойдешь с нами, будешь нужен. – И добавил торопливо: – Один, один, без корпорантов. Нас и так слишком много.
Капитан снова отметил, что никто не обратил внимания на их уход: пришли люди, посидели, ушли. Что тут удивительного?
– Не отставайте. – Стойкий подхватил Капитана под руку, а его товарищ протянул руку Малышу:
– С нами. Скорее.
Они шагнули в уже привычную пустоту, на мгновение кольнувшую сердце, и снова вышли в городе, в каком-то «третьем порядке», который ничем не отличался от тех «порядков», какие они видели на открытых плоскостях Аоры. Та же ровная, чуть поблескивающая крыша-улица, та же замысловатая игра красок на стенах домов-туннелей, те же голубые площади внизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84