Мы двигались через лес, в котором они находили младенцев и который, как я подозревал, тянулся до самого горячего потока.
Крошечная девочка уселась совсем рядом с моим лицом и смотрела на меня сверху вниз, словно задабривая, а затем сказала, а остальные, казалось, прислушивались к ее словам.
– Мы хотим обратиться к нашему королю с петиссией, – сказала она.
– И что же в ней, малышка? – спросил я.
– А ты можешь заклыть глаза на минутку? – ответила она.
– С удовольствием! Вот, пожалуйста! – ответил я и зажмурил глаза.
– Нет, нет! Я скажу, когда будет надо! – воскликнула она.
Я снова открыл их, и мы разговаривали друг с другом и смеялись вместе еще почти целый час.
– Заклой глаза! – вдруг сказала она.
Я закрыл глаза и не открывал их. Слоны остановились. Я услышал приглушенный шум, что-то шуршало и суетилось вокруг меня, а затем наступила тишина – так как в этом мире случается тишина, которую можно услышать.
– Открой глаза! – крикнули где-то неподалеку голосов двадцать разом; но, когда я сделал то, о чем они меня просили, вокруг не было видно ни одной живой души, кроме слонов, на спинах которых я восседал.
Я знал, что дети умеют поразительно быстро исчезать с дороги – великаны научили их этому; но, когда я приподнялся и осмотрелся вокруг (а вокруг был пустой лес, и кустов поблизости не наблюдалось), и не обнаружил ни рук, ни ног, прячущихся детей, я застыл, вытаращив глаза от удивления.
Солнце садилось и быстро сгущалась темнота, когда я услышал пение множества птиц. Я прилег послушать их, твердо уверенный в том, что, если я оставлю в покое спрятавшихся детей, на долго их не хватит, и вскоре они появятся снова.
Пение переросло в настоящий маленький шторм из птичьих голосов.
«Это наверняка дети все устроили! Но как они смогли заставить птиц петь?» – сказал я себе, пока лежал и слушал.
Тем не менее вскоре где-то наверху, на дереве, под которым стояли мои слоны, я заметил легкое движение среди листьев и присмотрелся к нему более внимательно. Внезапно на темном фоне листвы появились светлые точки, пение прекратилось, и взрывом детского смеха треснул воздух. Со всех сторон появились светлые точки в листве – на деревьях было полно детей! Заливаясь хохотом, они стали спускаться вниз, и некоторые прыгали с ветки на ветку с такой скоростью, что я с трудом мог убедить себя в том, что они при этом не падают. Я оставил свою подстилку, и тут же меня окружили – ликуя оттого, что цель их веселой шутки столь удачно поражена. С величавым достоинством слоны удалились на отдых.
– Но отчего же, – сказал я, когда улеглась немного их бурная радость, – я не слышал прежде, чтобы вы пели, как птицы? Даже когда я понял, что это были вы, я с трудом мог в это поверить!
– Ах, – ответил один из самых веселых, – но мы же не были тогда птицами! Мы были бегающими созданиями, а не летающими! Раньше мы прятались в кустах, но потом мы перебрались в место, где кустов нет, только деревья, и поэтому стали строить гнезда. А когда мы стали строить гнезда, то превратились в птиц. А раз уж мы превратились в птиц, то и должны вести себя, как птицы! Мы попросили их научить нас петь по-птичьему, и они нас научили, и теперь мы и есть самые настоящие птицы! Пойдем, я покажу тебе мое гнездо. Оно не слишком большое и не годится для короля, но его вполне хватит для того, чтобы король мог посмотреть на то, как я в нем сижу!
Я ответил, что не смогу подняться на дерево в темноте, если не буду видеть дороги; а вот когда оно взойдет, я попробую.
– У королей редко бывают крылья! – добавил я.
– Король! Король! – закричал один из них. – А вот, знаешь, ни у кого из нас тоже нет никаких крыльев, – зачем они нам, эти дурацкие крылья? Руки и ноги намного лучше!
– Это правда. Я могу подняться без помощи крыльев – и принести соломы для своего гнезда!
– Точно! – ответил он и удалился, посасывая палец.
Мгновение спустя я услышал, как он зовет меня из своего гнезда, откуда-то с высоты огромного орехового дерева.
– Приходи посмотлеть, король! Спокойной ночи! Я спу!
И я больше не слышал его до самого утра, когда он разбудил меня.

Глава 33
РАССКАЗ ЛОНЫ

Я устроился под деревом, и одна за другой, группами, дети оставляли меня и забирались в свои гнезда. Они всегда были по ночам такими усталыми и такими свежими утром, что они одинаково радостно отправлялись спать и просыпались поутру. Я же, несмотря на то, что тоже устал, прилег, но спать не стал, так как Лона не попрощалась со мной, и я был уверен, что она придет.
Я боялся, что, когда снова ее увижу, из-за ее сходства с принцессой не смогу относиться к ней по-прежнему и буду видеть в ней только дочь той матери, о которой говорил мне Адам. Но в этой девочке слепящая красота Лилит была мягче из-за того, что Лона была еще ребенком, и глубже из-за ее чувства материнства.
«Может, она занята сейчас, – подумал я. – с ребенком той женщины, которую я встретил, когда та бежала из Булики?»
Ведь и ему, как она не раз говорила, будет недостаточно половины матери.
Она пришла наконец, села рядом со мной, и, после нескольких минут молчаливой радости, когда она занималась в основном тем, что поглаживала мои руки и лицо, стала рассказывать мне обо всем, что случилось с тех пор, как я ушел от них. Пока мы разговаривали, появилась луна, и, появляясь среди листвы то тут, то там на короткие мгновения освещала прекрасное лицо девочки – осиянное думой и заботой о тех, кого до сих пор спасала и хранила ее любовь. Как такое дитя могло родиться у такой матери – была ли она простой женщиной, или принцессой, трудно было понять, но тогда у нее, к счастью, были два родителя, а точнее говоря – все три!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96