Смотрите, Уллина повернула лицо на восток и вниз, к озеру Игг. Мы боремся с Губителем, а его сердце – там же, на острове Кумме. Все дороги ведут нас туда. Вы понимаете, о чем я?
– Понимаем, – сказал Элгар и смолк, понуро глядя под ноги.
– Но это невозможно, – сказал Энки.
– И бесполезно, – сказал Аги. – Что, впрочем, одно и то же.
– Вот как? – усмехнулась Эйле. – Вы отказываетесь? И то, что мы совершили за эти два года, – все впустую? Должно быть, вы выпили слишком много зелья вчера. Вы стали сами как дварги. Все забыли. Хотите отвернуться от мира и по ночам уходить в камень.
– Я хотел бы стать дваргом, – медленно вымолвил Аш. Потом подумал и повторил: – Да, я хотел бы стать дваргом. Они похожи на нас, каракитов. Они плотно стоят на земле, почти срослись с ней. И они неподвластны ни времени, ни смерти, ни Черному Ужасу, ни Хозяину этой страны.
Орми сказал:
– Я согласен: все знаки и все пути ведут нас на дно долины, на остров Кумме. Но я не вижу способа попасть туда. Если верить дваргам, мы и до Третьего пояса не дойдем живыми.
– Надо спросить у дваргов, известно ли им что-нибудь о снежных великанах, – сказала Эйле. – Ведь если великаны смогли проникнуть вниз, значит, такой путь существует.
В этот день они не успели поговорить с дваргами: наступили сумерки, и плоские человечки, собравшись в круг, уже затянули свою песню, а двое отправились звать замешкавшихся людей. И снова каждый получил по глотку мутного зелья.
Наутро люди почти позабыли все слова и почти до полудня мычали, как звери. Потом разум начал к ним возвращаться. Ближе к вечеру Орми собрал наконец воедино все обрывки своих воспоминаний. И задумался: как получается, что исчезнувшая было память вдруг оживает? Исчезает-то она от зелья. А вот почему возвращается? Он начал вспоминать, как это происходит. И понял, что первое осознанное ощущение, прорывающееся по утрам в омертвелый мозг, – не что иное, как то странное, болезненное любопытство. Орми уже знал от дваргов, что в каждой речи Губителя первое слово, услышанное человеком, воплощается в любопытстве. Это первый приказ Врага мыслящим существам: будь любопытен, желай внимать мне и постигать мои знаки. Но ведь это же самое любопытство возвращает мне разум, думал Орми. Он был уверен, что за пределами долины Иггир дварговский напиток забвения у любого человека отшиб бы мозги навсегда. А здесь любопытство ныряет в черную бездну опустошенной памяти и заставляет человека искать и вытаскивать неведомо откуда утраченные знания.
Что-то было не так. Что-то не сходилось. Губитель возвращает людей и дваргов к жизни. Зачем? Чтобы они внимали его слову? А это зачем? Чтобы они умерли?
Орми бился над этими вопросами долго и безуспешно, и чем дольше он думал, тем сильнее хотелось найти ответ, тем любопытнее становилось.
В этот день Орми так и не вспомнил о снежных великанах и острове Кумме. До вечера он помогал дваргам выжимать сок из зеленых наростов и размышлял о своем.
А Эйле вспомнила, но слишком поздно. Дваргов уже обуяла вечерняя тоска; они снова собирались в круг, чтобы выть об утраченной надежде и скорой гибели всего живого.
Тогда Эйле сложила горку из камней – на память. И назавтра после полудня расспросила одного из дваргов о снежных великанах.
– Да, – сказал дварг. – Мы их помним. В давние времена они приходили в Темную землю с востока, из ледяной пустыни Эмайн. Они несли на плечах огромные камни. Великаны останавливались в Первом поясе и говорили с Верхними дваргами. Не с нами, а с теми, что живут на другой стороне долины. Великаны шли вниз, к озеру Игг. Они хотели поставить свои камни на острове Кумме, вокруг сердца Губителя. «Зачем?» – спрашивали дварги. А великаны отвечали, что, если им удастся осуществить задуманное, камни заглушат голос Врага на озере и на острове. И тогда кто-то другой, более могучий, чем они, спустя века сможет прийти сюда и сразиться с Губителем. Дварги говорили: «Ваши усилия тщетны. Враг бессмертен, на земле нет силы, способной разогнать великую тучу». Но великаны не слушали и уходили вниз. Словно какая-то сила гнала их, и они сами не до конца понимали смысл своих поступков.
– Не понимали – это ладно, – махнула рукой Эйле. – Ты мне вот что скажи. – Она запиналась и пошатывалась, зелье шумело в голове и путало мысли. – Чем все кончилось? Удалось великанам поставить тот круг из камней?
– Да, наверное, – сказал дварг. – Вполне возможно, что удалось. Они были очень сильны. Они все так и светились воплощенным в них словом Имира. Они быстро шагали на своих огромных ногах. Они могли достичь дна долины за двадцать или тридцать двойных шагов. И они выбирали дни, когда голос Губителя звучит ниже всего.
– Что это за дни?
– Каждый год весной бывает день, когда мы до самого вечера не слышим в голове голосов, глаза почти не болят, а наш разум поутру проясняется медленнее, чем обычно. Это случается один раз в год. Великаны всегда знали заранее, когда наступит такой день. Они принимали еще и другие меры, чтобы добраться до цели.
– Какие?
– Вряд ли тебе следует это знать.
– Не бойся. Ведь мы теперь все, чего нам не следует знать, немедленно забываем. Ну, пожалуйста, скажи.
– Перед тем как уйти вниз, великаны целыми чашами пили наш напиток забвения: он на них действовал слабо, не то что на вас. Ну, а потом… они выкалывали себе глаза, забивали уши землей и песком, обливали себя ядовитым зельем – чтобы утратить осязание и чтобы страшная боль замкнула движение Слова и Духа внутри их тел; они вдыхали едкий дым, чтобы не ощущать запахов… Они очень серьезно готовились к спуску. Поэтому мы думаем, что великаны могли выполнить свой замысел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103