Стены и потолок тоннеля были ледяные. С потолка капало. Лед под железными прутьями ступеней кое-где подтаял.
Лестница то и дело поворачивала, причем всегда влево – очевидно, проход оборачивался вокруг некоей вертикальной оси и шел вниз, пронизывая толщу ледника.
– Лезем прямо к Улле в пасть, – сказал Хлу. – Прибьют нас, и все.
– Будешь скулить – я тебя еще раньше прибью, – буркнул Кулу. – Как ты думаешь, Орми, когда встретим марбиан или гуганян – сразу стрелять или сначала пытаться им головы задурить, что мы, мол, свои?
– Глупо кидаться на всех подряд, – сказал Орми. – Однако и обмануть их надежды мало. Кто мы такие? Что здесь делаем? Не знаю, что и соврать.
Дневной свет давно померк, зато снизу из-за поворотов тоннеля выбивалось какое-то слабенькое свечение, постепенно становившееся все более ярким. Вскоре ледяная нора перешла в каменную. Они были под ледником, в базальтовой толще горного склона. И почти тотчас же лестница, в последний раз повернув, привела их в большой прямоугольный зал, освещенный укрепленными на стенах факелами.
Воины с тупыми неподвижными лицами и с длинными мечами в ножнах стояли вдоль стен. Из низкой боковой дверцы вылезло мерзкого вида существо с крохотным детским телом и огромной лысой головой. Сморщенное личико помещалось в нижней части черепа. На необъятном выпуклом лбу пульсировали синие жилы.
Менхур смотрел на пришельцев довольно долго, не произнося ни слова и не двигаясь.
– Что, парень, не ждал? – проревел Барг могучим басом, гулко прокатившимся по каменному залу.
– Ишь уставился, – сказал Хлу. – Чего-то кумекает. Вот тоже башку отрастил, а соображает медленно.
– Кто вас привел? – пискнул менхур неожиданно тонким, лишенным интонаций голоском.
– Кто надо, – заявил Орми решительно. – Открывай ворота, мы спешим. – Он указал на железную дверь в дальней стене.
– Кто вы такие?
– Смотри, – сказал Кулу шепотом, повернувшись к Орми. – Мужики у стен как будто окаменели. По-моему, они вообще не живые. Прибьем головастого и высадим дверь.
– Предупреждаю, – пропищал менхур, – ваше молчание может привести к ошибке. Кто вы такие?
Кулу вскинул ружье.
– Я открою, – быстро произнес менхур и отправился в конец зала. Кулу, Орми и остальные двинулись за ним.
– Мозги не расплескай, – буркнул Кулу.
– Сюда. – Менхур дотронулся до дверцы в боковой стене, и она бесшумно отворилась.
– Другую! – сказал Орми. – Открывай большую дверь!
– Вам не туда, – пропищал менхур. – Вам сюда.
– Он что-то замышляет! – сказал Хлу.
Кулу шагнул к менхуру, сгреб его в охапку и, держа дергающегося головастика под мышкой, заглянул в открытую дверь. Остальные столпились за его спиной. Воины у стен по-прежнему не шевелились. За дверью оказалась комната с трехъярусными нарами, на которых ровными рядами лежали такие же одеревеневшие воины, как в первом зале. Еще там стояла машина с ручками и проводами. Других дверей, кроме той, в которую они заглядывали, в комнате не было.
Менхур тем временем пищал что-то непонятное.
– Дум один, дум два, дум три… – так он добрался до пятнадцати. – Темп наибольший. Инициатива боевая максимальная. Риск неограничен. Убить посторонних.
Стражники, доселе казавшиеся неживыми предметами, внезапно обнажили мечи и молча пошли на пришельцев.
– Ах ты тухлая лягушка! – взревел Кулу. – Приказывай им стоять или останешься без мозгов!
Ядозубы и Орми вскинули ружья. Воины приближались.
– Дум шестнадцать, дум семнадцать… – лопотал менхур, словно не заметив прозвучавшей угрозы.
– Ну, получай! – Кулу схватил менхура одной рукой за обе ноги и, широко размахнувшись, ударил его головой об пол. Голова разлетелась вдребезги.
– Вот так штука! Черные мозги, – сказал Хлу.
– И черная кровь. И души у него не было, как будто никто не умер, – сказала Эйле.
Прогремели выстрелы – четыре, пять, шесть. Четверо стражников упали как подкошенные, пятый был ранен, но продолжал идти – ни один мускул на его лице не дрогнул, как будто для него не существовало ни боли, ни страха.
Эйле принялась перезаряжать ружья, а мужчины взялись за мечи.
Стражники дрались, как существа, лишенные разума. Они монотонно и ровно работали мечами, нисколько не жалея себя и вовсе не замечая ран, но без всякой ярости и азарта, безразличные ко всему. Ядозубы же, почуяв кровь, сражались отчаянно и вдохновенно. Орми заметил, что все движения стражников подчинены одному заученному ритму и повторяются раз за разом, независимо от действий противника. Он быстро нашел в этой последовательности взмахов и выпадов уязвимое место, когда воин только начинал заносить меч для мощного удара и оказывался незащищенным. Воспользовавшись сделанным открытием, Орми уложил одного за другим троих врагов. Но нападавших было слишком много, и они постепенно теснили ядозубов, в конце концов прижав их к стене. Хлу и Барг были ранены, но продолжали сражаться, а Эрк упал со вспоротым животом и больше не поднялся. Эйле отступила в боковую комнату и там перезарядила несколько ружей, но передать их было некому, и тогда она сама стала стрелять в нападавших из дверного проема.
Два стражника, оттеснив Барга, бросились к Эйле. Орми затылком почувствовал угрозу и, не отдавая себе отчета в своих действиях, схватил валявшийся под ногами труп менхура и швырнул его в открытую дверь.
– Лови!
Труп – детское тельце с острым костяным обломком на тонкой шее – пролетел перед носом у стражника, и Эйле, бросив дымящееся ружье, поймала его за ногу и загородилась им, как щитом.
Молчаливые воины впервые за все время схватки сбились с ритма и застыли с поднятыми мечами, не решаясь рубить мертвое тело своего господина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103