От движения черного призрака всколыхнулся воздух. Аги едва устоял на ногах. Затем наверху, высоко над головами стражников, зажегся мутный красный эллипс, подернутый серой пленкой, как остывающие угли костра. Чудовище раскрыло свой единственный глаз. Аги, наверное, умер бы на месте, если бы взгляд призрака упал на него. Но неведомая тварь смотрела пока на того, кто неподвижно лежал на каменном возвышении.
Из тьмы, из-под красного глаза, донесся глухой тягучий голос:
– Аруг тридцать шесть, служитель второго преобразователя, уходит в пустоту. Он нерадиво относился к обязанностям и пытался разгласить тайные сведения. Мы милостивы и вместо наказания жалуем его полной и вечной смертью. Пошел!
Скрипнули невидимые механизмы, и основание каменного возвышения осветилось снизу дрожащими сполохами. И вдруг вся прямоугольная глыба с лежащим на ней телом начала проваливаться. Человек по-прежнему лежал неподвижно и казался мертвым. Вот он исчез в зияющей дыре; оттуда повалил едкий дым. С двух сторон начали наползать на провал железные створки. В последний миг, перед тем как исчезла щель между ними, из бездны метнулось к потолку красное пламя.
Створки сомкнулись, из-под них донесся пронзительный вопль. Потом все стихло. Одноглазый призрак произнес:
– Аги семьсот двенадцать, подойди ко мне.

Глава 5
ОДНОГЛАЗЫЙ

На этом месте Аги запнулся. Оглядел своих новых товарищей, почесал в затылке и протянул:
– Да-а… вот те раз…
– Что случилось? Давай рассказывай! – наперебой заговорили его спутники. Аги беспомощно развел руками:
– Представляете, вылетело из головы. А что я, собственно, хотел сказать? О чем я… ах да. Подземелье… Нет, не знаю.
Наступила пауза. Потом Орми сказал:
– Ну-ка, Аги, напрягись. Ты рассказывал, как тебя привели в подземелье. Как отправили в адское пекло какого-то служителя. Потом тебя позвала одноглазая тварь. Что было дальше? Ну, говори!
Аги вытаращил глаза и молча уставился на Орми. Перевел дух и с видимым трудом выдавил из себя:
– Ч-чего? Т-ты хочешь сказать, что я, Аги семьсот двенадцать, только что говорил о подземелье, в которое меня кто-то привел, и о служителе, отправившем в пекло какую-то одноглазую тварь? Это же бред. В жизни не говорил ничего подобного.
– Кто-то из нас рехнулся, – заметил Бату. – Скорее всего, ты, Аги, потому что мы все слышали твой рассказ. Ты действительно говорил о подземелье, одноглазой твари и адском пламени.
Эйле спросила:
– Ну все-таки, Аги, ты был в этом подземелье? Может быть, ты не говорил об этом, но собирался сказать?
– Нет, конечно же нет! Что за чепуха! Я говорил, что меня привезли в Хаз. Это я помню. Помню, как катили по улицам. Потом я, кажется, потерял сознание. А дальше… очнулся в лесу. Не представляю, как я там оказался… Почему-то я знал, что нахожусь в Диких землях и могучее существо, о котором говорил Кру, где-то поблизости. Я даже знал, в какой стороне… Странно. Очень странно.
– Что именно? – мрачно поинтересовался Бату.
– Почему-то меня не удивило все это… Не помню, чтобы я удивился…
– А откуда ты знал о нас? – спросил Энки. – Когда мы встретились, ты сказал, что насилу догнал нас. Ты знал, кто мы и куда идем?
– Действительно… – Аги совсем растерялся. – И это я тоже знал… Четыре выродка… знал, что вы – мои друзья и тоже ищете могучее существо. Но откуда? Что со мной было? – Аги схватился за голову. – Наваждение! Тени, обрывки… слепцы… дырявая голова…
Он готов был разрыдаться. Эйле сказала:
– Ничего, не горюй. Наверное, ты просто забыл что-то, о чем не хочется вспоминать.
– Это бывает, – хмыкнул Энки.
– Но не так внезапно! – сказал Бату.
– Постойте! – Аги резко взмахнул рукой. – Кажется, я догадался… Да, конечно. Сейчас все объясню. Вот оно что! Вы знаете, что выродки видят мысли людей? Ну еще бы… А у меня, когда я очнулся в лесу, неподалеку отсюда, метка на руке пропала… Стало быть, я тоже выродок. Сейчас, правда, снова чуть-чуть появилась. – Аги взглянул на ладонь. – Хм… Так вот. Я рассказывал, как меня привезли в Хаз. Мне оставалось сказать всего одну фразу – «потом я потерял сознание». Но в этот миг в мой мозг вошли чужие мысли. И я заговорил словами другого, неизвестного мне человека. Он-то и стал нести всю эту околесицу про одноглазых в подземелье. По-моему, только так можно объяснить…
Аги запнулся. Видно, все это ему самому казалось не слишком правдоподобным. Эйле сказала:
– Да, здесь не обошлось без чужого. Но это не главное. Главное – мы тебе верим.
Они двинулись дальше впятером и шли по плотному мокрому снегу, оставляя цепочку глубоких следов. Один раз Эйле, шедшая впереди, остановилась и сказала, обращаясь к Орми:
– Ты учил меня разбирать следы, помнишь? Взгляни на снег впереди нас.
– Но здесь нет никаких следов.
– Правда? А по-моему, есть. Я вижу их… смутно, но вижу. Орми! Это же наши следы!
– Где? – растерялся Орми.
– Перед нами! Мы уже шли здесь когда-то. Мне кажется, я даже помню, как мы здесь шли.
– Чепуха! Мы здесь в первый раз.
– Хорошо, – вздохнула Эйле. – Пусть так. И все-таки жаль, что ты ничего не видишь, ведь я уверена, что не ошиблась.
Орми пожал плечами, и они зашагали дальше на юго-восток.
Шли дотемна, потом стали искать место для ночлега. Очень скоро им попалась уютная сухая расщелина – о лучшем местечке трудно было и мечтать. Они уже расположились там и развели огонь, когда Эйле вдруг сказала, что не хочет здесь оставаться. В ответ на удивленные возгласы друзей она пробормотала, потупив взгляд:
– Здесь кончается наш след… пахнет смертью… но я знаю, вы не послушаете меня.
– Конечно, не послушаем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103