И еще – оштрафованный не выходил, после реализации численного большинства, время наказания продолжалось – как сейчас при пятиминутном штрафе.
Менее всего коснулись изменения футбола.
Увеличение ширины и высоты ворот на величину диаметра футбольного мяча, отнесение отметки пенальти еще на один метр – эти предложения трудно даже назвать проектами и вряд ли можно представить их принятыми, хотя исходят они от весьма авторитетных лиц. Впрочем, кто знает!
По-настоящему – при нас – укоренилось лишь одно новшество: наказание за задержку игры вратарем. Сейчас даже странно вспомнить, как совсем еще недавно тянули время голкиперы выигрывающей команды. Вратарь, не. выпуская мяча, долго не вставал с земли. Затем наконец поднимался и начинал кружить по штрафной, ударяя мяч о землю или подбрасывая его в воздух и вновь ловя. Здесь тоже были свои мастера и умельцы. Наконец это было пресечено правилами: вратарь может не расставаться с мячом не более четырех секунд, может сделать с ним, даже ударяя его о землю, не более четырех шагов. Это навело страх, возымело действие. Стадион хором считал шаги: «Раз, два, три, четыре!…» Судьи были безжалостны: лишний шаг – свисток, свободный удар в сторону ворот, с нескольких метров. Теперь, когда вратари не затягивают время, острота расплаты сгладилась, судьи не так строги и смотрят сквозь пальцы на лишний шаг – результат достигнут.
Зато в другом случав судьи стали проявлять явную терпимость. В середине пятидесятых в матче «Спартак» – «Динамо» Хлопотин назначил пенальти в ворота Яшина. Остальные игроки покинули штрафную, Сальников установил мяч, затем подошел к судье, о чем-то коротко поговорил с ним, вернулся к одиннадцатиметровой отметке, пробил и попал в штангу. Защитники подоспели первыми и выбили мяч за границы поля. Динамовские сторонники ликовали, спартаковские печалились. Однако Хлопотин четко указал: перебить. Что тут началось! Игроки окружили судью, размахивали руками. Один Сальников спокойно стоял в штрафной. Страсти улеглись, он опять установил мяч и на этот раз забил гол. Публика недоумевала: почему били дважды, в чем было нарушение? Разъяснилось это позже: Яшин сходил с места, бросался до удара, что запрещается правилами. Заметив за ним этот пробел, Сальников заранее обратил внимание Хлопотина на возможность такой ошибки.
И пошло! Судьи назначали перебивку, когда вратари чисто брали или блестяще парировали труднейшие одиннадцатиметровые. Постепенно и эта полоса миновала, и судьи стали совершенно равнодушны к смещениям вратарей до удара. Просто диву даешься. Особенно заметны эти вратарские вольности при замедленном повторе: иной до удара не только сходит с места, но весь отрывается от земли. Я, грешным делом, даже думал, не отменена ли эта строгость, не сделано ли хоть небольшое послабление. Ведь тяжело, ох как тяжело вратарю, которому бьют пенальти! Может быть это – подсознательное стремление судей к справедливости?
6
Судья, стоя в центре, берет свисток-сирену в рот и протяжно свистит – вызывает команды. И они выходят вновь – преображенные, подтянутые, готовые ко всему. Впереди капитан с красной повязкой выше локтя, за ним вратарь, а дальше в особом своем порядке, по росту или чаще всего в том счастливом для команды варианте, который, как было замечено, приносил удачу. Пожимание рук, разыгрывание ворот: монета вверх – орел или решка. А тем временем выбегают поклонники с цветами. Раньше – на «Динамо»: – их пропускали беспрепятственно, теперь выйти постороннему на поле почти невозможно. Вручают цветы выборочно, своим любимцам, и рвут через поле обратно на трибуну – это был обязательный ритуал, так же как и голуби, бросаемые в небо после каждого, особенно первого, гола своей команды. Ворота разыграны, цветы отдают вратарю, он кладет этот общий букет около штанги. И новый свисток – начали.
Я вот сейчас вспоминаю этих людей – не только самых знаменитых – и думаю об образе каждого из них. Было ощущение их прочности, основательности, незыблемости. Казалось, они будут играть вечно. Разумеется, то сопровождает только лучших, избранных. Действительно, почему Пеле, Беккенбауэр, Круифф, Чарльтон годами играли на своем уровне, а иные наши «звезды» на следующий год после взлета и признания уже неузнаваемы, не те? Главная сила профессионалов в спорте заключается в том, что они подходят к делу именно профессионально – в смысле класса и ответственности, не позволяя себе послаблений. Они профессионалы независимо от статута. Яркий пример – хоккеисты Канады. Не обязательно «профи» из НХЛ и ВХА, но и любители и юниоры борются в любых условиях и ситуациях до конца и порою забивают решающую шайбу за секунду до сирены. Эти качества очень были присущи и нашим!
Следом за командами или одновременно выходят тренеры, невидимые постороннему глазу. Садятся на своих скамейках, рядом с помощниками, запасными, врачом. Пытаются скрыть волнение, курят. Когда-то они приходили на игру, как на тренировку, в спортивном костюме. Теперь стиль изменился: белая сорочка, модный галстук. Телекамера время от времени «берет» их – поочередно, той и другой команды. Многих мы знаем давно, видели на поле. И хотя признано, что выдающийся игрок не обязательно тренер, мы не можем не вспомнить: Бесков, Николаев, Бобров, Симонян, Иванов…
Судьба тренера. Я не говорю здесь о разнообразных аспектах их жизни – об отношениях с руководством обществ, о непрочности положения, о непрерывно давящем прессе требований высокого места, о тяготах, мелочах подготовки, отсутствии баз и полей. Наконец, о сложности и напряжении самого тренировочного процесса, об умении быть понятым командой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19