Не мешало бы просветить Николаса насчет того, что придирки Джорджа к рукописи – это тактический прием.– Пойдем вниз, – сказал Николас.Дверь открылась, на пороге стоял Руди Битеш и смотрел на них. Руди всегда был трезвым.– Руди! – воскликнула Джейн с необычайной радостью. Ей приятно было показать, что у нее здесь тоже есть знакомые. Значит, она тоже принадлежит к этому кругу.– Так-так, – произнес Руди. – Как твои дела сейчас, Ник, кстати сказать?Николас ответил, что временно обслуживает американцев.Руди рассмеялся, как старый циник, и сказал, что сам тоже мог бы работать на американцев, если бы хотел сбыть свой товар.– Какой товар? – спросил Николас.– Свое честное стремление посвятить себя делу мира, – ответил Руди. – Пошли вниз, кстати сказать, и хватит об этом.Спускаясь по лестнице, он спросил Николаса:– Ты выпускаешь книгу у Тровиса-Мью? Мне Джейн говорила.Джейн поспешно перебила его – пока он не успел проговориться, что читал рукопись:– Это книга об анархизме.Руди спросил Николаса:– Ты все еще увлекаешься анархизмом, кстати сказать?– Да, но не анархистами, кстати сказать, – ответил Николас.
* * *
– Как он погиб, кстати сказать? – спросил Руди.– Говорят, мученической смертью, – ответила Джейн.– На Гаити? Но как это произошло?– Я знаю только то, что сообщают телеграфные агентства. По сведениям Рейтер, это местное восстание. «Ассошиэйтед ньюс» только что передали небольшое сообщение… Я подумала о рукописи «Святой субботы».– Она у меня. Если он прославится из-за своей гибели, я найду ее. Как он погиб?…– Не слышу тебя, в трубке трещит что-то…– Как он погиб?… Каким образом?– Она будет стоить немалых денег, Руди.– Я найду ее. Телефон барахлит, кстати сказать. Ты меня слышишь? Как он погиб?…– …хижина…– Не слышу…– …в долине…– Говори громче.– …в пальмовой роще… безлюдье… был базарный день, все ушли на рынок.– Я найду ее. Для «Святой субботы» теперь, наверное, будет рынок. Они что, поклонялись ему, кстати сказать?– Вроде бы он пытался искоренить местные верования. Они там выгоняют многих католических миссионеров.– Не разберу ни слова. Я позвоню тебе вечером, Джейн. Надо будет встретиться. ГЛАВА 5 В гостиную вошла Селина, ее высокая голубая шляпа с полями и туфли на высокой танкетке были данью французской моде, символизировавшей, как считалось, Сопротивление. Было воскресное утро, ближе к полудню. Селина только что чинно прогуливалась с Грегги по дорожкам Кенсингтонского парка.Она сняла шляпу и положила на диван возле себя. Она сказала:– Я пригласила на обед Феликса.Феликс, он же полковник Дж. Феликс Добелл, был шефом отдела американской разведки, занимавшего верхний этаж соседней с Клубом гостиницы. Побывав в числе других приглашенных в Клубе на танцах, он остановил свой выбор на Селине.Джейн сказала:– А я к обеду жду Николаса Фаррингдона.– Так он же приходил на этой неделе.– И еще придет. Я с ним на вечеринке была.– Вот и хорошо, – сказала Селина. – Он мне понравился.Джейн сказала:– Николас работает на американскую разведку. Он, наверное, знает твоего полковника.Выяснилось, что мужчины незнакомы. Они сидели за столиком на четверых с девушками, и те как хозяйки обслуживали их, принося тарелки от окна раздачи. По воскресеньям обед был гораздо лучше, чем в другие дни. Когда одна из девушек поднималась, чтобы принести очередное блюдо, Феликс Добелл учтиво привставал с места и снова садился. Николас, пока его обслуживали, сидел развалясь, как англичанин, обладающий droits de seigneur Правами сеньора» (фр).

.Администраторша, высокая женщина с землистым лицом, как всегда одетая в серое, объявила, что во вторник «член парламента от консервативной партии проведет в Клубе предвыборную дискуссию».Николас широко улыбнулся, и от, этого его продолговатое смуглое лицо стало еще привлекательнее. Ему явно понравилась идея проведения дискуссии, и он сказал об этом полковнику, который любезно с ним согласился. Полковник явно был влюблен в весь Клуб целиком, Селина же стала центром и средоточием его влюбленности. Никто из мужчин, посещавших Клуб принцессы Тэкской, не оставался к нему равнодушным, и Николас тоже был увлечен, но, в отличие от других, в нем всколыхнулось его поэтическое чувство – до степени раздражения, потому что, с иронией наблюдая за течением собственных мыслей, он сознавал, что приписывает этой среде образ, недоступный ее пониманию.Слышно было, как землисто-серая администраторша разговаривает с Грегги, сидящей с ней за одним столиком:– Знаете, Грегги, я не могу быть в Клубе повсюду одновременно.– Только это и скрашивает нашу жизнь, – сказала Джейн гостям.– Очень оригинальная мысль, – заметил американский полковник, но это относилось к тому, что предложил Николас: они обсуждали политические взгляды девушек Клуба.Николас предложил:– Надо им сказать, чтобы они вообще не голосовали, то есть убедить их вообще не голосовать. Мы вполне обойдемся без правительства. Достаточно монархии, палаты лордов и…Джейн сидела со скучающим видом, она несколько раз читала этот кусок в рукописи, она предпочитала обсуждать конкретных людей, это всегда доставляло ей гораздо большее удовольствие, чем разговор на отвлеченные темы, каким бы легким и оригинальным он ни был, хотя Джейн, со своими возвышенными устремлениями, никогда себе в этом не признавалась. Только достигнув вершины карьеры – став репортершей самого толстого женского журнала, – Джейн обрела свое истинное место в жизни, по-прежнему находясь в заблуждении относительно того, что она способ-. на мыслить, хотя на самом деле просто делала вид, что обладает такой способностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36