Косухин прикинул расстояние и рассудил, что от Парижа до Бретани и вправду неблизко.
– Дня за три управимся? – как бы между прочим поинтересовался он.
– Ну (Тэд, естественно сказал «велл»), если постараться… Стив, а что случилось? Ведь ты же еще не посмотрел Париж. К тому же, здесь Наташа… То есть хочу сказать, что здесь господин Берг…
– Да, это точно… – Косухин помолчал, стараясь подобрать слова поубедительнее. – Тэд, ты это… ну, доверяешь мне?
Валюженич даже обиделся:
– Ты же знаешь, Стив, что я, как потомок великопольских шляхтичей и американских янки, испытываю биологическую ненависть к русским, а особенно к большевикам и более всего к красному офицеру Косухину, который однажды спас одного молодого дурака на Тибете…
– Ты, Стив, это… не надо… Знаешь, не люблю, чердынь-калуга, говорить об этом, но я ведь батальоном командовал. У меня таких, как ты, пятьсот ребят было…
Валюженич на миг задумался, а затем заговорил уже совершенно иным тоном:
– Извини, Стив. Я, кажется, действительно дурак. В общем, жду приказаний, мой бригадир. Вопросы, как я понимаю, задавать не следует?
– Потом вопросы. В этом, чердынь его… Бриньогане. Завтра утром выехать сможем?
– Ну конечно… С вокзала позвоню Шарлю…
– Не надо, – Косухин резонно рассудил, что оглашать их маршрут следует как можно меньше.
– Но Стив! Если мы с тобой исчезнем, Шарль мобилизует своего отца-сенатора, а тот – всю французскую полицию вместе с Сюртэ женераль и Вторым бюро Генштаба!
– Ладно. Но скажи ему, чтоб помалкивал. И вот еще. У тебя ну… оружие имеется?
– Откуда? Я ведь мирный обыватель!
Произнеся эту фразу, Валюженич как-то странно подмигнул, а затем извлек из шкафа замотанный в тряпки револьвер и несколько обойм. За этим последовал кинжал в ножнах и кастет. Косухин лишь усмехнулся. На что-то подобное он и надеялся.
– В общем, молчу и подчиняюсь, – заключил Валюженич. – О визите к Бергу, о котором ты так ничего и не сказал, расспрашивать, как я понял, не следует…
Косухин лишь молча кивнул. Бог весть как отреагировал бы Тэд, расскажи он все, что приключилось с ним сегодня. Главное сейчас – ненадолго уехать, чтобы те, кто наблюдал за ними, потеряли след. А там видно будет…
Тэд поднял Косухина в половине шестого. Он, похоже, спал еще меньше: рюкзак был уже собран, у порога лежали две, аккуратно завернутые в мешковину, кирки, а вычищенный револьвер уложен в кобуру и тут же вручен довольному Степе. Кинжал и кастет Валюженич пристроил у себя за поясом. Последней была уложена большая карта Бретани с каким-то пометками и пухлая тетрадь, в которой, как пояснил Валюженич, он делал рабочие записи. Проблема была лишь с деньгами: у студента они оказались на исходе. Но Степа тут же нашел выход: его фунтов-стерлингов хватило бы на десять таких поездок. Поменять фунты решили в банке города Ванна, где как раз следовало делать пересадку.
Пока такси мчало их на вокзал, Косухин прикинул, что для поездки в обыкновенный провинциальный музей кирки, в общем, не нужны, но не стал заострять на этом внимания.
С вокзала Валюженич позвонил в особняк Карно, разбудил видевшего сладкий сон Шарля и кратко проинформировал его о происходящем. Тот вначале пробовал было задавать вопросы, но затем капитулировал, пообещав молчать, словно рыба, и ничего не предпринимать…
…Поезд был полупустым. В купе второго класса Тэд и Косухин оказались вдвоем, и Валюженич предложил тут же лечь спать. По его словам, наука «акэолоджи» требует умения спать в любое время дня и ночи, дабы в нужный момент быть готовым действовать в полную силу. Степа одобрил правила сей мудреной науки. Сначала он хотел предложить дежурить по очереди, но затем рассудил, что, случись чего, это не поможет. Валюженич немедленно уснул, а Степа еще долго не спал, глядя на мелькавшие за окном деревеньки, на добротные дома, крытые красным шифером, и в очередной раз жалел о том, что его знакомство с Францией складывается так неудачно. Даже рассказать оставшимся в России друзьям-товарищам, и прежде всего, конечно, давнему приятелю Кольке Лунину, будет, считай, нечего. Разве что, обрисовать забавную сценку на лесной поляне, когда Степу чуть было не сунули в мешок с кирпичами. Правда, за подобными впечатлениями можно не ехать так далеко.
После полудня пообедали в вагоне-ресторане, и отоспавшийся Тэд решил ввести своего недостаточно подкованного в науке «акэолоджи» друга в курс дел. Степа приготовился слушать: о Берге говорить рано, а кроме того, ему и в самом деле было любопытно. При всем презрении к вредному сословию интеллигентов, красный командир Косухин уважал науку, которая, как известно, приблизит светлое будущее всего человечества. Для начала Валюженич попытался объяснить Степе название своей семестровой работы. На этом рассказ замер и надолго, ибо Валюженич писал на тему: «Атрибутация памятников Псевдоартуровского круга на примере Бретани». Тут уж не помогали не мимика, ни скудный Тэдов запас русских слов.
– Ты бы попроще… – в конце концов взмолился Косухин, мысленно ругая проклятый царизм, не давший ему возможности получить должное образование. Слово «атрибутация» его особо пугало.
– Ну Стив! – Валюженич вздохнул и начал говорить помедленнее, чтобы Степа сумел не только понять, но и осмыслить услышанное. – В Западной Европе бытуют легенды о короле Артуре. Он жил давно и правил королевством, которое называлось Логрис. Этот Логрис, по одним данным, находился в Англии, но по более древним – во Франции, в Бретани… Пока понятно?
– Валяй дальше, – покуда и вправду было понятно.
– В Средние века Артура очень почитали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17