Голова закружилась, веки налились тяжестью. Едва вампир закрыл глаза, по телу прошла волна дрожи… круговерть тени и света завораживала… Он проваливался в Паутину…
Сначала непроглядная чернота… Тьма… пристанище тех, чей символ – Черный Престол, – нечисти – Междумирье… Затем – яркий бисер, световая пыль… и Нити, протянувшиеся во все стороны, переплетающиеся, пульсирующие, захватывающие и уносящие прочь от привычного мира… открывающие путь к любому из миров Паутины… Нити Паутины, охраняемые магами Белого Престола – Орденом…
Разноцветная спираль, за которую зацепилось сознание Сержа, закрутила его, потащила вглубь…
Послушно и самозабвенно, словно мальчик, бегущий за увлекаемым ветром воздушным змеем, он скользнул за Нитью Света, скользнул в Паутину…

Тело потеряло вес… Он не летел – падал… Вокруг кружилась уже не яркая огненная пыль, нет, вокруг кружились снежные вихри, бушевала пурга и нещадно стегала по лицу метель…
Он стоял посреди этой снежной круговерти – обнаженный, но совершенно не чувствующий холода… Снег не таял на его плечах… Он сам была частью этой снежной пустыни… Ее ледяным странником… Снежным вампиром.
В бездонной черноте, где-то невыразимо высоко над его посеребренной снежной пыльцой головой, мерцала неяркая сиреневая точка… Он помнил – это его звезда – одна-единственная… От рождения и до смерти… От его смерти и до конца мира…
Он помнил, что должен найти что-то в этих снежных вихрях… Что-то очень важное, бесценное, самое главное в его жизни.
Он стоял посреди белой пустыни… Один… Здесь, в стране забвенья…
«Ты понял меня теперь?»
Ему уже доводилось прежде слышать этот голос, пришедший с воем пурги и шелестом снега…
«Не знаю».
«Ты уже близок к ответу».
«Лед?»
«Да. Всего-навсего… Вечный лед, вечный холод… вечное забвение… навсегда…»
«Навсегда… какое странное слово… Как это – навсегда?»
«Ты узнаешь… теперь».
«Я проклят… Все кончено…»
«Может да, а может и нет. Это решать тебе».
«Ты знаешь, Вампир без имени… Ты понял это раньше меня… а теперь настала моя очередь».
Он ждал, что свист вьюги даст ему ответ.
Но вьюга не давала ответа.
Он был один на один с вечным холодом… Словно мальчик из сказки, поранивший сердце осколками льда. Они застряли у него в сердце, подарили ему холод и забвение, избавив от боли. Но, быть может, он предпочел бы боль…
Если не чувствуешь боли – как узнать, жив ли ты?..
Если не чувствуешь боли – кто ты? Может быть, бог… а может быть, сама Смерть.
Ни боли, ни вины, ни любви… только лед. И ничего, кроме льда, холода, снежных вихрей и мерцающей звезды в черной бездне, не дающей тепла.
Тогда он вновь представил Ее… Ту, что приходила со свистом ледяных вихрей…
Ту девушку, которую он пытался догнать, за которой бежал, не обращая внимания на стегающий по лицу ветер, Ее – призрачную богиню забвения, а быть может – Снежную принцессу, в чьих глазах тоже не было тепла.
Ту, что была отражением его души в искрящихся гранях вечного льда…
Он посмотрел вверх. Снежная пыль кружилась над ним, оседая на ресницах, кружилась причудливыми хороводами в бездонной черноте.
Он раскинул руки…
Не отрывая взгляда от полета снежинок, стал медленно падать назад. На мягкий ковер из снега…

– Смотри, смотри… – донеслось оттуда, из бездонной черноты, в которой кружились мириады крошечных серебряных звезд – снежинок… – Ресницы у него подрагивают… Жив он!
– Серж?! Серж!!! Ты слышишь меня?
Его хорошенько хлопнули по щеке. Потом еще и еще раз…
– Серж?!
Он разлепил веки, сощурился от невыносимо яркого света.
Тибет и Игорь нависали над ним. Серж полулежал в кресле, как был – в черном плаще, обтягивающем черном свитере, из-под которого выбилась серебряная цепочка с амулетом, дающим доступ к сгинувшему артефакту «Алатырь»…
Он попытался сказать что-нибудь, но тут же закашлялся. Во рту пересохло, нестерпимо саднило в горле.
– Во тебя торкануло-то… – с завистью пробасил Тибет. – Метался тут по креслу, бормотал чего-то про снег и про «навсегда»… Мы уж думали, пора тебя откачивать… Снежный ты наш…
– Валялся?.. тут?.. – согнувшись пополам, откашливаясь, прохрипел Серж. – Я не уходил в Скольжение?!
– Неа… – Игорь отрицательно покачал головой. – Валялся тут с закрытыми глазами и разговаривал. Напугал нас…
– Че, глюков словил? – заржал Тибет.
– Да нет… – Серж провел руками по лицу. Неуверенно улыбнулся. – Кое-чего похуже…
– Ладно, хрен с глюками. – Игорь встал в полный рост. – Нам ехать пора, как я понимаю? Ты с Лордом на сколько договаривался?
– На утро… Еще рассвет встретить успеем. – Серж поднялся с кресла, неверными шагами прошелся по комнате. – Да, неплохо отдохнули…

Неженку решил оттащить в мастерскую – она больше не подавала никаких признаков жизни – закаченные глаза, мертвенно бледная кожа, поблекшие перья. Если бы речь шла о человеке – это могло значить только одно: вампирский «вирус» достаточно распространился по крови и принялся за первичную перестройку организма. Но как подействует укус на Золотую мариссу – предположить было сложно.
Ее просто опустили в ржавую ванну, укрыв тем же самым брезентом, а рядом оставили канистру, на дне еще которой оставалось немного крови. Новообращенной вампирше должно было хватить.
Поехали на привычном игоревском «бумере». Лорд со своими отмороженными Бурджа ожидал Сержа в районе Каширки – на брошенном футбольном поле, возле промзоны…
«БМВ» мчал по предрассветной Москве.
На полдороге Серж сказал Игорю, неожиданно для самого себя:
– Парни, а давайте реально встретим рассвет, а?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81