«Полякова Т. Сестрички не промах»: ЭКСМО; М.; 2002
ISBN 5-699-01569-8
Аннотация

Ищешь одно, а находишь совсем другое. В этом убеждаются две предприимчивых сестры, отправившиеся в старинный русский город на поиски клада, спрятанного их прадедом. Действительно, труп подозрительного субъекта, обнаруженный ими в первый же день поисков, на сокровище вовсе не походит. Но это только начало рискованных приключений отчаянных сестер. У них объявляются конкуренты — коварный троюродный братец и местная мафия. Между двух огней не очень уютно, но сестры не собираются отступать.

Татьяна ПОЛЯКОВА
СЕСТРИЧКИ НЕ ПРОМАХ

* * *

Была родительская суббота. Хотя, может, и не родительская вовсе, и даже не суббота, и Мышильда все выдумала, чтобы умыкнуть меня с работы. Впрочем, я ничего не имела против. В работе наступил мертвый сезон: июль, богатые люди, — а мои клиенты богатые люди, — отдыхают на курортах с громкими названиями, а не сидят в пыльном душном городе, где асфальт на улицах плавится от жары.
Я тяжко вздохнула от сочувствия к себе, так как в отличие от своих богатых клиентов плавилась в городе вместе с асфальтом. Чтобы поднять себе настроение, я закинула на стол ноги и стала их рассматривать, точнее, созерцать. Подобной красоты мне никогда не приходилось видеть. Настроение незамедлительно повысилось, я погладила свои коленки, улыбнулась и сказала:
— Чудо что за ноги. — И добавила:
— Чтоб им всем провалиться! — Такая немилость относилась к мужской половине человечества. Всех ее представителей я не жаловала в принципе. При мысли о них настроение сразу же испортилось, тогда я торопливо перевела взгляд на зеркало, увидела свое отражение, улыбнулась ему, подмигнула и пропела:
— Красавица. Прынцесса… нет, королевна.
Хорошее настроение быстренько вернулось. Тут зазвонил телефон. Я откашлялась и не спеша подняла трубку.
— Слушаю, — пропела я бархатным голосом, и, как оказалось, совершенно напрасно: на том конце провода был не предполагаемый клиент, а мой последний муж. Вообще-то он уже не был мужем три месяца, но все еще им числился, из-за того, что я никак не могла выкроить время и оформить развод. Итак, последний муж громко засопел, потом вздохнул, потом сказал тихо:
— Лизанька…
— Ну? — спросила я. Звонок настораживал, потому как последнему звонить мне было совершенно незачем. Правда, мелькнула шальная мысль, что он смог сделать что-то путное, то есть пошел и подал на развод сам, но в это как-то не верилось. И правильно. Еще раз тяжко вздохнув, он скороговоркой выпалил:
— Лизанька, я хочу вернуться.
— Куда? — не сразу сообразила я.
— К тебе, — ответил он, а я гневно отрезала:
— Ни за что!
— Ты не можешь меня бросить вот так, совершенно неожиданно… И вообще…
— Как это неожиданно? — возмутилась я. — Я предупредила тебя за два месяца, а потом дважды назначала испытательный срок, хотя прекрасно знала, что только зря теряю время. И что? Вместо благодарности ты вдруг заявляешь, что я бросила тебя неожиданно, да еще хочешь вернуться! Это бессовестно, вот что… — Я резко выдохнула и стала перемножать в уме трехзначные цифры, с цифрами у меня проблемы, и это отвлекает.
Из трубки раздалось подозрительное хрюканье, потом тихое постанывание и вновь хрюканье.
— Ты что там делаешь? — насторожилась я. Последний, не таясь, всхлипнул и запричитал голосом обиженного ребенка:
— Лиза, я покончу с собой…
— Как, интересно? — съязвила я. За три месяца он кончал с собой раз двадцать, причем каждый раз так глупо и неудачно, что у меня чесались руки помочь ему и разом прекратить все это.
— Лиза… — простонал он очень громко.
— Иннокентий Павлович, — ядовито начала я. — Вы, как адвокат, должны знать, что подобное поведение называется шантажом…
— Мне все равно, как это называется, я хочу вернуться. Я сейчас стою на балконе, и одного твоего слова достаточно…
— Стой, — перебила я. — Ты имеешь в виду наш балкон?
— Да, — жалобно ответил последний, а я вздохнула:
— Кеша, я тебя умоляю, у нас первый этаж. Я согласна: балкон расположен достаточно высоко, но не настолько, чтобы ты мог разбиться. Внизу кусты, это смягчит удар, и ты уж точно не разобьешься, зато исцарапаешь лицо и руки и будешь выглядеть совершенно нелепо. К тому же ты уже дважды прыгал с нашего балкона и даже руку не смог сломать.
— Ты бесчувственная, — растягивая слоги, сказал Иннокентий Павлович и зарыдал, а потом ехидно добавил:
— Я могу подняться на крышу. У меня есть ключ от чердака.
— О Господи… — Я смотрела на свои ноги, но даже это не помогало. — Чего ты хочешь?
— Еще один испытательный срок, — довольно сообщил он.
— Зачем, ты все равно его провалишь.
— Нет. Я чувствую в себе силы. Я люблю тебя и чувствую в себе силы. — Он вроде бы развеселился, а я окончательно скисла и сказала:
— Ладно.
— Когда ты переедешь? — быстро спросил он.
— Завтра, — отмахнулась я.
— Ну, почему же завтра? — начал канючить он, но я решительно его пресекла:
— Завтра.
Он сник и, посопев немного, осведомился:
— Мне за тобой заехать?
— Когда?
— Завтра…
— Я и сама способна добраться…
— А вещи?
— А вещи незачем таскать с места на место. Ты все равно провалишь…
— Я чувствую в себе силы…
Я повесила трубку и выругалась, хотя с понедельника начала новую жизнь, где всяким там выражениям не было места. Я дала себе слово быть леди, а леди не выражаются. И вот, пожалуйста…
— Полное дерьмо, — сказала я громко, в этот момент дверь распахнулась и в комнату просочилась Мышильда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10