И это, и только что одержанная публичная победа над ним, и вполне приемлемое объяснение короля по поводу приглашения Джоанны ко двору — все это вместе взятое привело Джеффри в такое прекрасное расположение духа, в каком он не пребывал уже давно. Единственным облачком в его небе был уговор с принцем Александром. Джеффри поспешил поведать о своих планах Джоанне, которая, к его удовлетворению, хотя и не скрывала разочарования, все же смирилась.
— Что ж, я буду скучать без тебя, — сказала она. — Но, возможно, так будет лучше. Я смогу вообще не являться ко двору. Леди Эла определенно пожелает продолжать «болеть» в твое отсутствие, и я должна буду ухаживать за ней.
И хотя Джоанна не упомянула о короле, она немало обрадовалась предлогу, разрешавшему ей находиться подальше от него. Перед своим уходом она получила удовольствие и от ехидных замечаний по поводу того выговора, коим Джеффри пожаловал Брейбрука. Это дает ей возможность как-нибудь заметить в присутствии королевы, будто она совершенно не понимает мужчин. Они чрезмерно глупы, если считают, что их благозвучные слова стоят гораздо большего, чем смех.
— Цену имеют лишь мои земли и моя честь, — гордо сказала Джоанна перед уходом. — Все остальное — мусор!
Ее слова предназначались Изабелле: та должна понять наконец тщетность попыток своих соблазнителей. Однако тут Джоанна не была уверена в полном успехе. Стоит пустоголовой Изабелле заразиться какой-нибудь идеей, ее уже невозможно остановить. Хуже того, о замечании Джоанны злонамеренно сообщили Брейбруку, подлив тем самым масла в огонь, вовсю уже в нем бушевавший.
Третий и четвертый день марта прошли спокойно. Погода была переменчивая, сырая и довольно холодная. Поэтому Джоанна с радостью проводила время у очага в доме леди Элы за разговорами и вышиванием. Она пребывала все время в приподнятом настроении, ибо граф Солсбери приносил леди Эле все новости. Пока он отсутствовал, женщины обсуждали их с разных точек зрения. Джеффри тоже приятно проводил время, хотя и не имел тех удобств, что Джоанна. Король с радостью позволил молодым людям поохотиться и предоставил в их распоряжение своих соколов, свору гончих и лошадей. Вином и женщинами они обзаводились в городе. Холодные и пасмурные дни молодые люди проводили за прекрасной охотой, предвкушая, как отлично отогреются ночью.
В ночь с четвертого на пятый день марта тучи рассеялись, и утро выдалось ясным и теплым. Молодые люди отправились на соколиную охоту, как только начало светать. Восходящее солнце расцветило розовыми и оранжевыми красками несколько низких тучек на горизонте. Джеффри внезапно почувствовал угрызения совести. Он вспомнил, что Джоанна говорила, как будет скучать без него. И с каким смирением она отказалась от удовольствий…
Сумка была до отказа заполнена птицами, подбитыми утром. Мужчины прекрасно позавтракали свежим поджаренным мясом. С солнечным теплом на открытых местах появилась и другая дичь. Безделье оживило в Джеффри прежние угрызения совести. Когда в ручей, через который они переправлялись, упала веточка, Джеффри вспомнил о своем обещании прокатиться с Джоанной по реке.
Для Генри де Брейбрука весь мир и в третий и в четвертый день месяца казался серым. И не только из-за погоды. В силу своей сверхчувствительности он видел насмешку в каждом взгляде, слышал ее в каждом голосе, обращавшемся к нему. Хуже того, его отец вдруг стал на удивление черств с ним. Обычно старый Брейбрук был рад насолить Джеффри, но на этот раз он лишь ворчал на своего сына, приказывая ему запастись терпением и не предпринимать ничего, что может толкнуть лорда Джеффри на противодействие. Это совершенно выбило сэра Генри из колеи. Он даже не придумал ни одной ядовитой фразы, с помощью которых надеялся разбить в пух и прах гордость Джеффри.
Не насмехался над ним только Фиц-Вальтер, который Нелестно отзывался и о Джеффри, и об Иэне. По его словам, Джеффри перенял высокомерие именно от своего будущего тестя.
— Их обоих следует проучить, — с ненавистью говорил Фиц-Вальтер. — Самого Иэна не достать, но Джеффри Можно наказать с помощью этой, не менее надменной сучки. Более того, — шептал Фиц-Вальтер, — к желанной цели нас приведет безопасная тропинка, выбрав которую, можно и поставить графа Солсбери в полную зависимость от короля, и укрепить положение вашего отца при дворе.
При слове «безопасная» сэр Генри навострил уши.
Когда Фиц-Вальтер закончил говорить, глаза Брейбрука сверкали от возбуждения.
— Но если король станет отрицать это…
— Ему это не удастся. Разве кто-нибудь посмеет бросить обвинение прямо ему в лицо? А если хищник и ощетинится, так это только пойдет на пользу нашим целям. Представьте ярость Джона от таких обвинений, когда он абсолютно не виноват. Что касается его протестов… — Фиц-Вальтер громко расхохотался. — Всем известно, что представляет из себя король. Кроме того, все узнают, ибо я прослежу за этим, что он тайно вызвал эту сучку из Роузлинда, и она приехала. Вам не следует бояться. Никому не понадобятся лишние объяснения.
— Но об этом узнает король, — оживился Брейбрук, хотя и испытывал жуткий страх.
— О чем? Если его открыто обвинят, кому захочется рассказывать ему об этом? Ведь тогда его гнев обрушится именно на этих людей за их лживые басни. Если нам повезет, ярость короля падет на этого крикливого хвастуна — Джеффри Фиц-Вильяма. Глупый отец начнет защищать свое оскорбленное чадо и еще больше разозлит короля. Тогда-то и сможет беспрепятственно занять место рядом с королем ваш отец. Королева окажет нам всяческую помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164