Угрозы подтолкнут этих людей в лагерь бунтовщиков. Им нечего будет терять. Пока Джеффри решал, как сказать об этом, умолчав, что люди Иана уже стоят одной ногой в рядах бунтовщиков, граф Солсбери заговорил снова:
— Надеюсь, ты не станешь обижаться, Джеффри, если мне придется написать Иэну и попросить его приехать домой. Я не сомневаюсь ни в твоей преданности, ни в твоих способностях, сын мой. Я знаю, что люди без колебаний и раздумий последуют за тобой в случае войны. Но ты молод, а слова человека, более опытного, имеют сейчас особенное значение. К тому же может возникнуть мнение, что твои родственные узы со мной и дядей будут несколько…
Граф замолчал, поскольку необходимости продолжать явно не было. Настороженность и недоумение на лице Джеффри, давшие волю вспышке его гнева и негодования, исчезли. Его сын улыбался, а глаза так сверкали от облегчения и радости, как только что от злости. Граф Солсбери уже порицал себя за то, что решил вдруг, будто Джеффри нравится власть над людьми Иэна. Наоборот: мальчик с радостью готов избавиться от этой обузы.
Никакие соображения не лишили бы графа удовольствия видеть сейчас лицо его сына. Радость Джеффри имела и личные причины. Для него возращение Изна означало окончание его «поста» в отношениях с Джоанной. С Иэном вернется леди Элинор, а следом придет и час свадьбы. Все другие соображения, включая и гражданскую войну, абсолютно ничего не значили для Джеффри по сравнению с такой возможностью. Он был уверен, что после женитьбы сумеет разобраться в чувствах своей жены. Возможно — какая приятная мысль! — она становилась то страстной, то равнодушной, потому что боялась полюбить его или опасалась, что ее мать и отчим использовали помолвку как некий политический замысел и вообще не имели намерений поженить их. В таком случае именно благоразумие заставляет Джоанну сдерживать свою любовь. Она могла пойти на любую причуду, но умеет отлично владеть собой. Ее муж получит в награду истинную супружескую верность. А дарить эту верность одному человеку, когда сердце разрывается от любви к другому, Джоанна не смогла бы.
Ей следовало бы знать Иэна получше, думал Джеффри. Затем, с неприятным ощущением в груди, он спросил себя: а не знает ли Джоанна гораздо больше, чем Иэн? Леди Элинор, несомненно, в курсе их замысла. Конечно, леди Элинор никогда не стала бы намеренно действовать во вред своей дочери, но… это лишь увеличивает вероятность того, что Джоанна понимает, почему бракосочетанию предпочли помолвку. Что имела в виду Джоанна, предупреждая его, что ее матушка настаивала на том, чтобы они не вступали с ним в любовную связь до тех пор, пока действительно не станут мужем и женой? Естественно, леди Элинор не стала бы строить планы, которые могли помешать счастью Джоанны, не посоветовавшись с ней. Если помолвка выбрана умышленно, считал Джеффри, то к этому причастны обе женщины — и мать, и дочь. Бессмысленно пытаться убеждать себя, что Джоанна подчинилась матери из страха. Так он мог заблуждаться в прошлом, но не сейчас. Теперь он знает Джоанну гораздо лучше. В ее характере есть много такого, чего он никогда не понимал, даже когда они были товарищами по детским играм, и одно из них — отношения между Джоанной и Элинор.
Джеффри по-своему любит леди Элинор. Она всегда относилась к нему с теплотой, даже с любовью. Но нельзя не признать, что слова «честь» просто не существует в ее словаре, а слово «справедливость» рассматривается лишь с позиций личной выгоды. Даже Иэн не доверяет ей в политических делах. Но могла ли леди Элинор, которая была всегда так добра с ним, использовать его таким бездушным способом? Нет, если сама понимала, что это бессердечно. Но откуда ей знать об этом? Он не любил Джоанну, когда ему предложили жениться на ней. И никогда не посмел бы взглянуть на дочь своего господина… даже если она и приходится ему лишь падчерицей. Никогда! Леди Элинор имела все основания считать, что он относится к Джоанне как к сестре. Возможно, она даже думала, что он и не особенно стремится к этому браку. Джеффри решил, что не проявлял особого энтузиазма и не оказывал Джоанне должного внимания, когда леди Элинор и Иэн находились в Англии.
Могла ли Джоанна прибегнуть к обману? Она отличается гораздо большим чувством справедливости, способностью различать хорошее и плохое, чем ее мать. Тем не менее она остается женщиной, а женское понятие о чести весьма своеобразное. Джоанна отнюдь не намеревалась причинить ему боль, считал Джеффри. Только один раз, там, в саду… Джеффри не помнит точно, о чем они тогда говорили, но определенно знает: они не касались темы любви. Разговаривали о предполагаемом браке, затем о способностях Джоанны управлять поместьем…
— Можешь не бояться, что Иэн окажется в трудном положении из-за этого вызова, — сказал граф Солсбери, неправильно истолковав явную озабоченность сына. — Думаю, мы должны смириться… на несколько лет, разумеется… что Уэльс будет потерян для нас.
Джеффри очнулся. Он совсем забыл об отце и о бедах страны, хотя смотрел ему прямо в глаза. Разве этому его учили с детства? Джеффри почувствовал стыд за невнимание и равнодушие.
— Я уверен, что вы не приготовили ловушку для лорда Иэна, — ответил он графу. — И он действительно сможет лучше меня упрочить наше положение на севере… — Как Джеффри ни пытался, ему никак не удавалось сосредоточиться на проблемах короля. Он заметил движение графа Солсбери, намеревавшегося подняться. — Отец, — поспешил удержать его Джеффри, — я знаю, что у вас много дел, знаю, что должен думать о более важных делах, но мои личные проблемы не оставляют меня даже в такое смутное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164