Сладостно вздохнув, писатель произнес:— Я неизвестный, который не смог устоять перед удовольствием оказать услугу такой прекрасной даме. Возьмите ваш сверток.Дама еще раз внимательно взглянула на Ретифа де ля Бретона и передала протянутый им пакет своей служанке.— Мари-Мадлен, возьмите.Писатель намеревался еще что-то сказать, однако в этот момент за его спиной раздались быстрые шаги. Подошли еще двое — коротышка в черном суконном камзоле и высокий мужчина в плаще и треуголке, на лице которого даже при слабом освещении виднелся грим.Недовольно посмотрев на незнакомого старика в широкополой шляпе и длинном плаще, тот мужчина в треуголке помог женщинам сесть в карету и подал служанке еще один сверток. Второй слуга, поменьше ростом, осматривал упряжь лошадей.Убедившись, что все в порядке, он взабрался на козлы, натянул поводья, и, спустя несколько мгновений, карета тронулась с места.Ретиф де ля Бретон остался стоять на мостовой, провожая экипаж тоскливым взглядом.— Какая красавица… — прошептал он. — О, ради такой женщины я даже готов бы был бросить писать.Домой Николя Ретиф де ля Бретон в свое скромное жилище на улице Дофине вернулся глубоко за полночь. Он был в отвратительном расположении духа, а, узнав от Агнессы, что приходил судебный исполнитель, который распорядился конфисковать все его имущество, и вовсе вышел из себя.— Агнесса, неужели ты ничего не могла поделать?! — в ярости грохнув кулаком по столу, закричал он. — Ты же умеешь обходиться с мужчинами. Надо было как-нибудь отвлечь его. Он что, конфисковал весь тираж?Агнесса, которая встретила мужа в одной ночной рубашке, растерянно развела руками.— Я ничего не могла поделать. В нашем доме ничего невозможно спрятать. Ты же сам прекрасно знаешь об этом.— И все равно, — мрачно проговорил Ретиф де ля Бретон, — надо было что-нибудь сделать. Раздеться, в конце концов.Агнесса презрительно фыркнула и отвернулась.— Ведь это был судебный исполнитель. Он сюда не за этим приходил.Сделав обиженное лицо, она поднялась по деревянной лестнице наверх и легла на широкую кровать — единственную приличную вещь во всем доме. Тяжело вздыхая и кряхтя, ее муж поднялся следом. Усевшись рядом с ней на краю кровати, он с горечью произнес:— А ведь это была единственная работа, которую мне заказали за целый год. Я мог бы получить хоть какие-то деньги.После этого удрученный писатель наклонился к жене и принялся целовать ее плечо.— О, моя бедная маленькая серна… Какое невезение.Агнесса принялась поглаживать мужа по редеющим седым волосам.— Успокойся, Николя, мистер Пенн заезжал сюда. Он сказал, что ты можешь не волноваться из-за этой работы, она не слишком срочная.Ретиф де ля Бретон мгновенно выпрямился и замахал руками.— Мистер Пенн сказал! — кривляясь, воскликнул он. — Ну и что, что мистер Пенн сказал, что эта работа не срочная, а деньги мне нужны срочно.Он неожиданно застыл и с удивлением посмотрел на Агнессу.— Погоди, погоди, я, кажется, что-то пропустил. Ты сказала, что мистер Пенн был здесь?— Да, — ответила Агнесса.— Когда?— Три часа назад. Он заходил специально для того, чтобы передать тебе свое приветствие и сообщить, что он будет отсутствовать еще несколько недель. Он собирается куда-то в путешествие по Франции. Мистер Пенн сказал, что немедленно сообщит тебе, когда снова появится в Париже.Ретиф де ля Бретон кисло скривился.— Я не могу ждать несколько недель…После этого писатель встрепенулся и с надеждой посмотрел на жену.— А что, может быть, он оставил деньги?— Нет, — торопливо ответила она, пряча глаза. Ретиф де ля Бретон настойчиво заглядывал ей в лицо.— Нет? А ну-ка скажи правду!Агнесса густо покраснела.— Но лично мне.Ретиф де ля Бретон возмущенно взмахнул рукой.— Как это, лично тебе?На сей раз Агнесса смело выдержала взгляд его яростно горящих глаз, и Ретиф де ля Бретон смягчился.— О, моя маленькая шлюшка, — нежно произнес он, целуя девушку в губы. — Лучше вспомни, куда собирался ехать мистер Пенн?Старый писатель был еще неплохим любовником, потому что опьяненная долгим поцелуем Агнесса едва слышно прошептала:— Кажется, в Мец.Ретиф де ля Бретон порывисто вскочил с постели.— В Мец? Прекрасно!Он быстро спустился вниз и принялся одеваться в дорогу. Сборы были недолгими, и, спустя несколько минут, писатель уже открывал дверь своей квартиры. Агнесса крикнула ему вслед:— Николя, не забудь, что нам нужно отдать деньги булочнику, мяснику, сапожнику и бакалейщику!Поправляя шляпу, Ретиф де ля Бретон насмешливо сказал:— Да они просто хотят обогатиться. Ничего, подождут. Я жду уже много десятилетий.С этими словами он вышел за порог и закрыл за собой дверь. ГЛАВА 2 Почтовая станция, откуда отправлялись дилижансы в направлении Меца, располагалась на площади Пале-Рояль. Как и все главные улицы и площади Парижа, Пале-Рояль превратились в место непрерывного торжища. Повсюду суетились мелкие торговцы, предлагавшие многочисленным прохожим самый разнообразный товар — прохудившиеся башмаки и соль, мыло и яблоки, гвозди и замки, камзолы и отточенные перья.— Продаются подержанные шляпы! — разносился над площадью звонкий голос молодой торговки. — Продаются подержанные шляпы! По сходной цене!— Башмаки! Башмаки! — кричал сапожник в кожаном фартуке, который тут же, не отходя от прилавка, кроил кожу и забивал подметки.— Свежая рыба! Свежая рыба!— «Парижские ведомости»!— Парное мясо козленка!Здесь, на площади Пале-Рояль, как и на всяком торжеще, можно было встретить самый разнообразный люд — зажиточных парижан в бежевых камзолах и сюртуках с тросточками в руках, крошаров, пытавшихся под шумок украсть пару-другую картофелен или яблок, глашатаев свободы, собиравших зевак на свои выступления и мошенников, старавшихся выудить пару-другую франков из карманов более простодушных сограждан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28