После унижения пленом в них кипела такая злость, что каждый готов был драться за троих.
В результате аргеманы попали в мясорубку и, верные своему обычаю, погибли все как один. Никто не отступил, и у Барабина даже появилось опасение, что некому будет сообщить Ингеру из Ферна печальную новость о судьбе его судна.
Но оказалось, что на кораблях еще остались люди, готовые биться до конца. Только один аргеман, голый по пояс, спрыгнул с борта в воду, лихо поднырнул до самого берега, стремительно пересек песчаную полосу и скрылся в лесу раньше, чем Эрефорше успела навести на него арбалет.
Барабин решил, что вряд ли это дезертир. Скорее гонец, который помчался к своим за подмогой.
Стало ясно, что надо торопиться. Хотя до Берката несколько километров по извилистой горной дороге, терять время все равно нельзя. Ведь неизвестно еще, как быстро удастся отвести «Торвангу» от берега.
Поскольку вся береговая полоса простреливалась с драккаров, Барабин разделил свой отряд. Часть людей он оставил с пленницами, а сам, забрав с собой лучших бойцов, рванул через лес к тому месту, где скрылся в джунглях гонец аргеманов.
Оттуда до кораблей было ближе всего — а значит, можно было проскользнуть под стрелами и втянуть остатки корабельной стражи в ближний бой.
На этот раз Барабин взял с собой уже несколько арбалетчиков. Пару оруженосцев и к ним — боевых гейш, которых хорошо знала Эрефорше. И атаку Роман начал чем-то вроде артподготовки.
Корабельщики оказались под градом стрел, летящих с холма, и пропустили момент, когда через узкий пляж и неширокую полосу мелководья к бортам кораблей ринулись меченосцы.
Первым на палубе малого драккара, стоящего ближе всех к берегу, оказался легко одетый Барабин. За ним шли бывшие пленники — тоже без доспехов, что сильно облегчало рывок через водную преграду.
А за нею была еще одна преграда — воздушная. Драккары стояли близко друг к другу, но «Торванга» была дальше от берега. Чтобы взять ее на абордаж, надо было перепрыгнуть с низкого борта малого драккара на ее высокий борт.
Единственным, кто оказался способен на этот акробатический трюк, был, разумеется, тоже Барабин. Так что ему уже в который раз опять пришлось вступить в схватку с превосходящими силами противника. И рубиться в одиночку против четырех аргеманов, пока соратники тащили от мачты деревянную лестницу и перебирались по ней на борт «Торванги».
— Взять живым хотя бы одного! — предупредил Роман своих спутников перед началом атаки, но выполнять этот приказ ему пришлось самому. Никто другой просто не смог бы утихомирить аргемана, не убив его при этом.
А Барабин сделал это изящно и даже весело, поддев шлем малолетнего аргемана левым мечом за бараний рог и стукнув паренька по затылку рукояткой правого меча.
Дальше последовала подсечка, и через мгновение Роман уже сидел на лежащем юноше верхом, прикрывая его от разъяренных и разгоряченных боем баргаутских воинов.
— Он нужен мне живой! — повторил Барабин еще раз для непонятливых.
Людей на «Торванге» становилось все больше. Подошедшие по берегу бойцы из второй группы, добив последних аргеманов, забравшись на большой драккар, чуть не порубили его на дрова, и Барабину стоило большого труда объяснить им, что он натравил всю честную компанию на «Торвангу» вовсе не для того, чтобы ее разрушить.
— Мы отведем ее в Альдебекар! — вторил Роману седовласый барон, и в голосе его звенел восторг, обычно несвойственный людям такого возраста.
Альдебекар — это было имя портового города, которым владел барон, и было без дальнейших пояснений понятно, с каким триумфом встретят дона Бекара его вассалы и подданные, если он войдет в свой город на трофейном корабле самого короля Таодара.
Ради этого старый барон готов был сам взяться за весло, но Роман Барабин поставил его командовать гребцами.
Зато других рыцарей он все-таки на весла посадил. Те ворчали, но был у Романа один убойный козырь.
По закону и обычаю Баргаута бывшие пленники не могли считаться рыцарями. Ведь они потеряли свои именные мечи и не вернули их в честном бою.
На борту драккаров этих мечей не оказалось.
Так что бывшие рыцари не имели права возражать рыцарю действующему — тому же барону Бекару, например. Или хоть самому Барабину, который вместе с мечом по имени Эрефор получил все права и полномочия барона Дорсета.
Оруженосцы и гейши обращались к Роману на «вы» и величали титулом «дон».
Так что пришлось недавним пленникам взяться за весла наравне с оруженосцами, деревенскими девками и боевыми гейшами.
Женщин Барабин разместил по две на весло и некоторым особо изможденным воинам тоже дал в помощь девушек. Те возражали, но Роман прикрикнул на них:
— Мне важно, чтобы «Торванга» шла как можно быстрее, а что вы там о себе думаете, меня не волнует!
Что бы там ни думали о себе незадачливые рыцари, а грести им раньше не приходилось. Минут пять ушло только на то, чтобы оттолкнуть «Торвангу» от борта ближайшего драккара — но с первым же гребком ее закрутило обратно носом к берегу. И еще минут десять все скопом мучились, разворачивая ее в открытое море.
На берегу в это время еще оставались несколько боевых гейш во главе с Эрефорше. В руках у них были зажженные факела, и когда «Торванга» отошла на безопасное расстояние, эти факела полетели на деревянную палубу малых драккаров.
Хорошо просмоленное дерево занялось легко, и чадящее багровое пламя побежало по бортам.
Нагие гейши с быстротой и грацией прирожденных русалок догнали «Торвангу» вплавь, и большой драккар неуклюже, рыская по курсу из-за неритмичности гребков, двинулся вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125