Но каждому свое. Как ни перекраивай вояку, а кудрявой овечкой, нежно пощипывающей травку на лугу, ему не стать. Я провел на Земле год, и этого вполне хватило, чтобы родимое одно „же“ превратилось в гирю на ноге – из тех, что когда-то таскали за собой узники… Стоп! Не потерял ли я нить мысли? Думай об Ольгерде, дон Родриго. Ольгерд, Ольгерд… Это, конечно, не вояка, но что-то общее у нас с ним определенно есть. Я был за то, чтобы убраться с Оливии, а он готов усмирить свой исследовательский зуд, лишь бы на Камилле всё шло заведенным порядком, без вмешательства жадного человеческого племени. Цель как будто благородная. Но почему тогда этот Ольгерд не вызывает у меня симпатии?»
Биолог всё еще что-то говорил. Родриго слушал его вполуха и продолжал размышлять.
Да, поступив наперекор Эрикссону, он в конечном счете спас людей от ответного удара Мака. Но, идя на переговоры, Родриго еще не был уверен, что кварковый деструктор окажется для плазменника детской игрушкой. Выходит, главное, что им двигало, – это всё-таки стремление уберечь как самого Мака, так и созданный им мир. Огромный, красочный, бурлящий жизнью, неповторимый мир Оливии… Он стоил того, чтобы за него побороться. А здесь… Родриго не оставляла мысль о том, что происходящее напоминает оккупацию. Кто-то вторгся на Камиллу – нагло, бесцеремонно, не обращая ни малейшего внимания на людей. Может ли этот таинственный завоеватель скрываться внутри Кристалла, как уэллсовский марсианин – в шагающем треножнике? Вряд ли. Возможно, Кристалл – это просто нечто вроде всевидящего ока, сложное устройство, через которое его хозяева узнают, как идут дела…
Конечно, догадки можно строить разные. Стоит ли предполагать худшее? В конце концов, Мак на Оливии тоже был чужаком и вполне мог сойти за агрессора, а оказался, образно говоря, совсем неплохим парнем! Но Родриго не поленился выяснить это. И потом, стоя перед Эрикссоном и Козыревым, не драл в запале глотку, не пытался, как прожженный демагог, взывать к чувствам, а спокойно излагал факты, словно выкладывал на стол ровные увесистые кирпичики.
Знание рождает уверенность. А что предложил Ольгерд? Ничего не выяснив, преспокойно оставить планету. Нет, братцы, так дела не делаются… Если бы удалось узнать, что создатели Кристалла в принципе тоже неплохие ребята и с ними можно договориться, он, Родриго, первый запрыгал бы от радости. А вдруг нет?
– Вы меня слушаете? – выплыл откуда-то обиженный голос Бигла.
– Да, конечно, – не моргнув глазом, ответил Родриго. И, слегка прибавив громкость переговорника, продолжил: – Действительно, причудливые деревья… или дерево… даже не знаю, как назвать. Так каким образом, говорите, оно появилось?

Глава 7
КРИСТАЛЛ

Вернувшись на Базу, Родриго тут же попросил Норриса принять его.
– Заходите, – после небольшой паузы отозвался радиобраслет. Родриго показалось, что голос у шефа усталый. И немудрено! Пока господин эмиссар прогуливался по лесу, Хью, надо думать, успел многое обсудить с Симаковым. А до этого занимался размещением подчиненных, командовал возведением ангаров для прибывшей с Земли техники и попутно утрясал разные мелочи, без которых не обходится ни одно вселение…
Норрис сидел за столом и перебирал какие-то камешки размером с крупную гальку – ярко-синие, покрытые сетью золотых прожилок. Родриго увидел их – и вздрогнул.
Он несколько раз слышал эту историю, но не очень-то верил – десантники были мастера создавать легенды. Ветераны любили вспоминать былое в тесной компании. Да так вспоминать, что необстрелянный молодняк смотрел им в рот, хотя даже юнцы понимали: это и наполовину не может быть правдой. Но кто посмел бы назвать рассказчика лжецом? Вопреки расхожему мнению, десантная жизнь в действительности скуповата на романтику. Возможно, именно ее нехватка в грубые и мрачные Средние века породила перенасыщенные благородством рыцарские романы. Родриго зачастую даже не пытался выяснить, где заканчиваются подлинные события и начинается фольклор.
Дело было лет пятнадцать назад на Кали, где Норрис, тогда командир группы, якобы потерял за считанные минуты не меньше десяти человек. В одной неуютной, но, как думали, достаточно изученной местности они неожиданно напоролись на трубку Хольца. Сам Хольц, открывший эту дрянь несколькими годами ранее, по счастливой случайности сумел унести ноги. А вот им не повезло…
Представьте себе жуткую, с километр глубиной, дыру в земле, где происходят странные, даже теперь до конца не изученные процессы. Одни минералы превращаются в другие, и содержимое гигантской «пробирки» то плавится, то вновь кристаллизуется, причем кристаллы эти безостановочно путешествуют вверх-вниз – как воздушные шарики, которые в определенный момент кто-то начинает подтягивать к себе за ниточки, а потом опять отпускает, даруя призрачную свободу. Обычно сосуд с «дьявольской похлебкой» (выражение того же Хольца) бывает плотно закупорен. Но с годами многометровая каменная пробка начинает разрушаться – ее истачивают снизу агрессивные газы, превращая в нечто эфемерное, вроде готового осыпаться от малейшего сотрясения столбика пепла. Почему-то именно эту трубку ученые в свое время проглядели, а у десантников не было необходимой аппаратуры. Это их и погубило.
Всё произошло мгновенно. Под землей словно заворочался ожидавший своего часа исполинский червь. Напряг мускулистое тело, закрутил бронированной башкой, обрушивая изъеденную «крышу» своего жилища, и люди полетели в расширяющуюся воронку, как сброшенные со стола оловянные солдатики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149