— Тщательно выговаривая эту нескончаемую деревянную фразу, Фелипе как будто смаковал ее, давая понять, что он думает о производителях подобных синтаксических монстров. — Впервые мощь современного оружия была поставлена на службу всему человечеству. В отличие от СБ армии государств разобщенного мира не всегда служили только целям обороны, зачастую являясь инструментом проведения завоевательной политики. Таким образом…
— Отлично, Диас, садитесь, — сказал Родриго, с трудом подавляя собственное желание зевнуть. — Теперь вы, Джентари. Скажите мне, в чем состоит миссия десантников при покорении новых планет?
Ренато вскочил, открыл рот и замялся.
— Извините, — выдавил он, — я могу ответить, но… Но я не согласен с принятой формулировкой.
Родриго оторопел. Вот тебе раз! И когда этот Ренато станет человеком? Не согласен… Да кто его спрашивает? Завтра он начнет оспаривать приказы, послезавтра заявит, что отказывается брать в руки оружие… Свихнуться можно!
— В чем дело? — резко спросил Родриго.
— Понимаете… — Ренато слегка порозовел. — Я, конечно, мог бы не затевать дискуссию, но к слову «миссия» у меня особое отношение. Каждая планета — это самостоятельный, уникальный мир. Придя в этот мир, мы пытаемся решить за его счет собственные проблемы — демографические, экономические и так далее. Нам приходится стремиться в космос, потому что на Земле не хватает сырья, потому что ради сохранения ее природы необходимо возводить новые предприятия где-нибудь подальше. Но это — обыкновенная работа, мы преследуем чисто утилитарные цели. Вот если бы старались улучшить каждый из миров бескорыстно, ничего не требуя взамен, тогда… тогда можно было бы сказать, что мы выполняем некую высшую миссию. Мы не совсем правильно понимаем свое предназначение… или совсем неправильно, но стоит только задуматься над этим… Истина глубже, намного глубже!
Десантники открыли рты. Они знали, конечно, что молчаливый, замкнутый Ренато мог иногда выдать пару фраз, чрезвычайно мудреных и потому неизменно смешивших окружающих. Поняв это, итальянец обычно тут же замолкал. Но сегодня, похоже, его прорвало.
«Ну, философ! — подумал Родриго. — Чувствуется образование, чувствуется! И что он только делает у нас? Ему бы учебу продолжать, а не лезть на передний край. Вояки из него все равно не получится, а на Земле мог бы профессором стать. Такое загнул — я и половины не понял. Ну а теперь послушай меня. Я человек простой, на раскопки истины не претендую, а вот дурь из головы могу выбить».
— Значит, тебе кажется, что мы не миссию свою первопроходческую выполняем, не звездный путь прокладываем для человечества, а так, сырьишко промышляем? — Сам того не заметив, Родриго перешел на неуставное обращение. — Но тогда я не понимаю, зачем ты вступил в десант и какого черта теперь сам расхаживаешь по этому «самостоятельному, уникальному миру». Наверное, в отличие от нас, недалеких, понял свое предназначение? И в чем же оно? Бескорыстно превратить Оливию в рай для каких-нибудь здешних сусликов, а потом скромно отбыть восвояси? Так она, мне кажется, и так уже рай для всех, кто на ней обитает. Стоило ли нам прилетать?
При упоминании о сусликах десантники так и покатились. Только Йожеф, до сих пор недобро косившийся на Ренато, даже не улыбнулся.
— Я давно говорил, — процедил он сквозь зубы, — что в нашем стаде завелась паршивая овца. Истину ему подавай! Мы тут за него пахать будем, а он, сложив ручки, истину искать? И чего его к нам занесло? Шел бы к научникам — все больше толку!
Родриго бросил на Йожефа выразительный взгляд, и тот замолчал.
— Вы меня не поняли, — вновь заговорил Ренато. Вид у него был довольно жалкий. — То, что я в десанте… на это есть свои причины. Предназначение… Каждый видит его по-своему, я не собираюсь ничего проповедовать. Просто не могу согласиться с определением в учебнике. В чем действительно заключается наша миссия, не знаем на самом деле ни вы, ни я. Знают только те или тот, кто отвечает за вселенскую гармонию, кто видит последствия любого шага, кто имеет право решать…
«Какая каша у тебя в голове, парень! — подумал Родриго. Вселенская гармония… И кто же это, интересно, за нее отвечает? Старец с нимбом?»
— Садитесь, Джентари, — сухо сказал он. — Ответ неудовлетворительный. В сущности, это и не ответ, а так, рассуждения. — Родриго неопределенно покрутил рукой в воздухе. — Похоже, вы и здесь напрашиваетесь на индивидуальные занятия. Но учтите — мне может надоесть с вами возиться.
Ренато сидел, низко опустив голову. Казалось, ему только что надавали оплеух. Несмотря на убеждение Родриго, что наставник должен быть справедлив и строг, в нем шевельнулась жалость.
«Нет, птенец, — подумал он, — я тебя не брошу. Отступиться проще простого. Но тогда какой из меня, спрашивается, командир группы? У меня в подчинении такие субчики — с тобой не сравнить. Но до сих пор со всеми справлялся. Нет, сделаю я все-таки из тебя десантника! Сделаю!»
— Джентари, — сказал Родриго, — мы займемся с вами прямо завтра, если будет время. Для начала — физподготовка. Я видел, вы вчера самостоятельно работали с тренажерами, хотя имели полное право отдыхать. Это хорошо. Но отставание от других еще значительное.
Занятия подходили к концу. Проверив познания Дзиро (у того прямо от зубов отскакивало), Родриго отпустил группу.
Наконец-то он мог побыть один, чтобы как следует поразмыслить над всеми странностями последних дней. Больше всего ему не давало покоя отсутствие какой-либо системы. Информации было невероятно много, но она застряла в голове тяжеловесной угловатой глыбой, и этот спекшийся монолит упорно не хотел дробиться, раскладываться по полочкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77