меня не интересует ваша работа. Ни в вашем музее и ни в каком другом. Кроме того, вы не можете заплатить мне столько, сколько я получу за Окаванго.
– А сколько это может быть? – спросил Ллойд, отпивая из чашки.
– Самое малое, четверть миллиона.
Ллойд кивнул.
– Предположим, вы его находите. Вычтем то, что вы задолжали всем из-за неудачи с Торнарссаком, и вы, возможно, останетесь на нуле.
Макферлейн неожиданно рассмеялся.
– Каждый должен когда-то совершить ошибку. У меня останется достаточно, чтобы положить начало поискам следующего камня. Метеоритов полно. Наверняка это доходней, чем зарплата куратора музея.
– Я говорю не о кураторстве.
– Тогда о чем?
– Я уверен, что вы могли бы догадаться. Я же не могу говорить о подробностях, пока не знаю, что вы с нами в одной лодке. – Он отхлебнул пунша. – Сделайте это для своего давнего напарника.
– Давнего экс-напарника.
Ллойд вздохнул.
– Вы правы. Я знаю о вас и Масангкее. Потеря Торнарссака не только ваша вина. Если и винить кого, так это бюрократов из нью-йоркского Музея естественной истории.
– Может, хватит болтать? Меня не интересует ваше предложение.
– Позвольте рассказать вам о компенсации. В качестве подъемных я уплачу четверть миллиона, которые вы задолжали, и кредиторы перестанут дышать вам в затылок. Если проект завершится успешно, я заплачу вам еще четверть миллиона. Если нет, вам придется удовольствоваться отсутствием долгов. В любом случае вы сможете продолжить работать в моем музее в качестве директора отдела космических исследований, если захотите. Я построю вам лабораторию, самую современную лабораторию. У вас будет работа, секретарь, лаборанты, шестизначная зарплата.
Макферлейн снова рассмеялся.
– Великолепно. Сколько времени потребует проект?
– Шесть месяцев. В поле.
Макферлейн перестал смеяться.
– Полмиллиона за шесть месяцев работы?
– Если добьемся успеха.
– В чем загвоздка?
– Ни в чем.
– Почему я?
– Вы знали Масангкея, его уловки, его манеру работать, его способ мышления. Есть большая странность в том, что он делал. Вам предстоит с этим разобраться. Кроме того, вы один из лучших охотников за метеоритами в мире. Вы наделены интуицией для их поиска. Люди говорят, что вы чувствуете их запах.
– Я не единственный.
Похвала вызвала у Макферлейна раздражение – в ней был привкус хитрости.
В ответ Ллойд протянул к нему руку, приподняв палец, на котором было надето кольцо. Когда он шевельнул кистью, благородно блеснул металл.
– Извините, – сказал Макферлейн. – Я целую кольцо только на руке у Папы Римского.
Ллойд хохотнул.
– Взгляните на камень, – велел он.
Присмотревшись, Макферлейн увидел, что кольцо на пальце Ллойда сделано из матового камня темно-фиолетового цвета в массивной платиновой оправе. Он сразу его узнал.
– Хороший камень. Но вы могли купить его у меня по оптовой цене.
– Не сомневаюсь. В конце концов, это же вы с Масангкеем рыскали по Чили и вывезли тектиты из Атакамы.
– Правильно. И я в тех краях до сих пор числюсь в розыске.
– Мы обеспечим вам надежную защиту.
– Так это в Чили, да? Видите ли, я знаю, как там выглядят тюремные камеры изнутри. Сожалею.
Ллойд ответил не сразу. Подняв палку, он сгреб в кучу разлетевшиеся угли и бросил туда палку. Костер разгорелся, заставляя отступить темноту. На ком-нибудь другом шляпа от «Тили» выглядела бы несколько нелепо, но Ллойд каким-то образом этого избежал.
– Доктор Макферлейн, если бы вы знали, что мы планируем, вы бы взялись за это бесплатно. Я предлагаю вам научное открытие века.
Макферлейн хмыкнул.
– С наукой я завязал, – сказал он. – С меня хватит пыльных лабораторий и музейных бюрократов на всю оставшуюся жизнь.
Ллойд вздохнул и поднялся.
– Ладно, похоже, я зря трачу время. Полагаю, придется обратиться к нашему выбору номер два.
Макферлейн помолчал.
– И кто это будет?
– Хьюго Брейтлинг с готовностью примет в этом участие.
– Брейтлинг? Да он не сможет найти метеорит, упавший у него на заднем дворе.
– Нашел же он метеорит Тули, – возразил Ллойд, отряхивая с шорт пыль. Он искоса взглянул на Макферлейна. – А тот крупней любого из найденных вами.
– Но это все, что он нашел. И это было чистое везение.
– Дело в том, что для этого проекта мне необходимо чистое везение.
Ллойд закрыл термос и бросил его к ногам Макферлейна.
– Побалуйте себя. Мне пора.
Он направился к вертолету. Пока Макферлейн наблюдал за ним, взревел двигатель, тяжелые винты пришли в движение, наращивая обороты, поднимая с земли клубы пыли. Вдруг Макферлейну пришло в голову: если вертолет сейчас улетит, он, возможно, никогда не узнает, как умер Масангкей и чем он занимался. Вопреки всему, он был заинтригован. Макферлейн бросил взгляд вокруг: брошенные помятые металлоискатели, открытый ветрам маленький лагерь, безнадежно унылый ландшафт.
Ллойд помедлил у двери вертолета.
– Пусть это будет миллион, для ровного счета! – крикнул Макферлейн в широкую спину.
Осторожно, чтобы не задеть шляпу, Ллойд просунул внутрь голову и стал залезать сам.
– Ну ладно, семьсот пятьдесят!
Последовала пауза. Потом Палмер Ллойд медленно повернулся, и на лице у него появилась широкая улыбка.
Долина реки Гудзон
3 июня, 10 часов 45 минут
Палмер Ллойд любил многие редкие и ценные вещи, но одной из тех, что он любил больше всего, было полотно Томаса Коула «Солнечное утро на реке Гудзон». Еще студентом-стипендиатом в Бостоне он часто заходил в Музей изобразительных искусств и, проходя по галереям, держал глаза опущенными, чтобы не замарать зрение прежде, чем сможет остановиться перед этим восхитительным полотном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21