При миллионе квадратных футов складской площади в музее использовали каждый квадратный дюйм, включая лестницы, коридоры и кабинеты младших сотрудников. Из пятидесяти миллионов артефактов и образцов выставлялось лишь около пяти процентов: остальное было доступно только исследователям и ученым.
Нью-йоркский музей естественной истории представляет собой не одно, а несколько больших зданий, соединенных за многие годы в одну хаотическую структуру. Когда Марго и Мориарти перешли из одного здания в другое, потолки стали выше, узкий проход превратился в разветвленный коридор. Тусклый свет, сочившийся из ряда грязных окон на крыше, освещал полки с гипсовыми слепками туземных лиц.
– Господи, до чего огромный музей, – сказала Марго, внезапно ощутив холодный страх, довольная уже тем, что находится семью этажами выше темных подвалов, где мальчики нашли смерть.
– Самый большой в мире, – ответил Мориарти, отпирая дверь с трафаретной надписью “ЦЕНТР. АФРИКА. Д-2”.
Он включил двадцатипятиваттную лампочку – голую, без абажура. Марго увидела комнатушку, заполненную масками, шаманскими трещотками, раскрашенными черепами и длинными палками с резными гримасничающими головами наверху. Вдоль одной стены тянулись деревянные шкафы. Мориарти указал на них подбородком.
– Растения там. Все остальное – шаманские принадлежности. Коллекция замечательная, но Истмен, человек, который собирал ее в Камеруне, был не самым внимательным антропологом, когда дело касалось документации.
– Невероятно, – сказала Марго. – Я представить не могла...
– Послушайте, – перебил Мориарти, – когда мы начали эти исследования, то чего только не обнаружили, вы даже не поверите. Лишь в этой части здания около ста антропологических хранилищ, и клянусь, некоторые не открывались как минимум лет сорок.
Мориарти стал более оживленным и уверенным. Марго решила, что если он снимет твидовый пиджак, сбросит несколько фунтов веса и сменит роговые очки на контактные линзы, то станет почти привлекательным.
Мориарти продолжал:
– Только на прошлой неделе мы обнаружили один из всего двух образцов юкагирской пиктографической письменности – в соседней комнате! Как только будет время, напишу заметку в ААЖ.
Марго улыбнулась. Парень был так взволнован, словно говорил о находке неизвестной шекспировской пьесы. Она была уверена, что этой заметкой заинтересуется всего десяток читателей, “Американского антропологического журнала”. Но воодушевление Мориарти выглядело забавно.
– Словом, – сказал он, возвращая на место пальцем сползающие очки, – мне нужна помощь, чтобы разобраться с этой камерунской коллекцией и составить текст для стенда.
– Что от меня требуется? – спросила Марго, забыв на время об очередной главе диссертации. Воодушевление было заразительным.
– Ничего особенного, – ответил Мориарти. – Я уже набросал черновой текст.
И достал какой-то документ из портфеля.
– Видите, – сказал он, водя пальцем по верхнему листу, – здесь изложено, что в идеале мы хотим написать на этом стенде. Это общий набросок. От вас требуется только дополнить его, втиснуть несколько артефактов и кое-какие растения.
Марго пробежала глазами написанное. Задание стало казаться ей требующим больше времени, чем она предполагала.
– Кстати, как по-вашему, сколько часов займет эта работа?
– О, десять, от силы пятнадцать. У меня есть каталожные списки и несколько описательных заметок. Но нам нужно спешить. До открытия выставки остается несколько дней.
Марго подумала об очередной главе.
– Погодите, – сказала она. – Это долго, мне надо писать диссертацию.
Испуг Мориарти выглядел почти комично. Ему даже не приходило в голову, что у нее могут быть другие дела.
– Значит, вы не сможете помочь?
– Может, как-то удастся выкроить время, – негромко ответила она. Его лицо посветлело.
– Отлично! Послушайте, раз уж мы на шестом этаже, давайте покажу вам кое-какие экспонаты.
Мориарти подвел Марго к двери другого хранилища и отпер ее. Она открылась, представив взору великолепное зрелище: раскрашенные буйволовые черепа, трещотки, связки перьев и даже скелеты воронов, связанные сыромятным ремнем.
– Господи, – негромко произнесла Марго.
– Здесь культовые принадлежности, – гордо сказал Мориарти. – Погодите, еще увидите, что мы выставляем на стендах. Тут просто-напросто вещи, не вошедшие в число экспонатов. У нас есть одно из лучших в мир одеяний для Пляски Солнца. И взгляните на это! – Мориарти выдвинул один из ящиков. – Оригинальный восковой цилиндр с записями цикла песен Пляски Солнца, всех до единой. Сделаны записи в девятьсот первом году. Мы перенесем их на пленку и будем прокручивать в зале индейцев племени сиу. Ну, что скажете? Замечательная выставка, правда?
– Не все в музее так думают, – сдержанно отозвалась Марго.
– Собственно говоря, здесь нет таких уж конфликтов, как некоторые стараются представить, – сказал Мориарти. – Научность и развлекательность вполне могут идти рука об руку.
Марго не смогла сдержаться.
– Держу пари, вы повторяете слова Катберта, своего начальника.
– Он считает, что выставка должна быть интересна широкой публике. Возможно, люди придут сюда увидеть призраков, гоблинов, какие-то ужасы – и увидят. Но вынесут отсюда больше, чем можно ожидать. К тому же зрелище принесет музею немалые деньги. Что в этом дурного?
– Ничего, – улыбнулась Марго. Нападки она решила оставить Смитбеку. Но Мориарти не закончил.
– Я знаю, слово “суеверия” кое-кому режет ухо. Оно отдает приманкой. И действительно, некоторые эффекты из тех, что мы готовим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18