Это мой ассистент, доктор Фред Гросс. – Указала на невысокого худощавого мужчину. – А это наш фотограф, Делберт Смит.
Делберт кивнул, прижимая к груди фотоаппарат.
– Доктор Зивич, вам, должно быть, часто приходится бывать здесь? – спросил д’Агоста, внезапно ощутив желание поговорить о чем угодно, лишь бы оттянуть неизбежное.
– Это мой второй дом, – ответила Зивич с той же улыбкой, – моя область деятельности – как бы это выразить – особая медицинская экспертиза. Для всевозможных организаций. Выполняем свою работу, сообщаем о результатах. Потом я читаю в газетах о том, что, собственно, произошло. – Она задумчиво посмотрела на полицейского. – Вам уже приходилось присутствовать при вскрытиях, так ведь?
– Да, – ответил д’Агоста. – Не раз. Чизбургеры в желудке казались свинцовым слитком. Почему он вовремя не вспомнил, что ему предстоит?
– Отлично. – Зивич глянула в свои бумаги. – Согласие родителей есть? Хорошо. Кажется, все в порядке. Фред, начнем с пять-Б.
Она надела три пары латексных перчаток, маску, защитные очки и пластиковый фартук. Д’Агоста сделал то же самое.
Гросс подвез тележку к холодильнику морга и выдвинул контейнер 3-Б. Нечеткий силуэт под пластиком показался д’Агосте слишком коротким, со странной выпуклостью на одном конце. Гросс плавно сдвинул труп с поддоном на тележку, подкатил ее под лампы, проверил привязанную к большому пальцу бирку и закрепил колеса. Под сточную трубку тележки подставил ведро из нержавеющей стали.
Зивич возилась с микрофоном, висящим над трупом.
– Проверка звука, один-два-три... Фред, микрофон совершенно не работает.
Фред нагнулся к катушечному магнитофону.
– Ничего не понимаю, все включено.
Д’Агоста откашлялся.
– Он не включен в сеть.
Наступило недолгое молчание.
– Ну что ж, – сказала Зивич, – как удачно, что среди нас есть человек не из научного мира. Мистер д’Агоста, если у вас будут вопросы или замечания, пожалуйста, называйте свою фамилию и четко говорите в сторону микрофона. Хорошо? Все записывается на пленку. Сначала я опишу состояние трупа, а потом начнем резать.
– Понял, – сдержанно ответил д’Агоста. Резать. Одно дело, когда труп просто лежит. Но когда его начинают кромсать, снимать ткани – к этому он никак не мог привыкнуть.
– Начинаем? Хорошо. Вскрытие производят доктор Матильда Зивич и доктор Фредерик Гросс, сегодня двадцать седьмое марта, понедельник, время четырнадцать часов пятнадцать минут. С нами находится сержант...
– Лейтенант. Винсент.
– Лейтенант Винсент д’Агоста, из нью-йоркского управления полиции. На операционной тележке...
Фред прочел по бирке: “Уильям Говард Бриджмен, номер тридцать три – А сорок пять”.
– Снимаю покрывало.
Послышался треск толстого пластика.
Наступило недолгое молчание. Д’Агосте неожиданно вспомнилась изувеченная собака, которую он видел утром. Главное, поменьше думать. Не думай о своей Винни, которой на будущей неделе исполнится восемь.
Доктор Зивич глубоко вздохнула.
– На операционной тележке мальчик, белой расы, возраст примерно десять – двенадцать лет, рост... не могу определить, потому что труп обезглавлен. Может, четыре фута десять дюймов, может, пять футов? Это очень приблизительно.
Состояние тела таково, что я не вижу других особенностей. Цвет глаз и черты лица неразличимы из-за обширной травмы головы.
Наружных ран или ушибов на ступнях, ногах и гениталиях нет. Фред, протри, пожалуйста, губкой область живота... спасибо. Здесь множественные разрывы, идущие от левой части груди под углом сто девяносто градусов вниз по ребрам, грудине и оканчивающиеся в нижней части живота. Это большая рана, примерно фута два в длину и фут в ширину. Мышцы, видимо, отделены от грудной клетки, тело в значительной степени выпотрошено. Видны грудина и ребра. Сильное кровотечение в области аорты – без очистки и обследования почти ничего не видно.
Фред, очисти этот край грудной полости. Внутренние органы обнажены, желудок, толстые и тонкие кишки выходят наружу.
Фред, протри губкой шею. В области шеи видны следы повреждений, синяки, возможно смещение позвонков.
Теперь переходим к голове... Господи.
В наступившей тишине Фред откашлялся.
– Голова отделена по линии между первым и вторым шейными позвонками. Вся затылочная часть черепа и часть теменной кости снесены или скорее продырявлены и вырваны неизвестно каким образом, отчего образовалось отверстие диаметром примерно десять дюймов. Череп пуст. Весь мозг, очевидно, выпал или был извлечен через это отверстие... Мозг, вернее, его остатки находятся в тазу справа от головы, но указаний об их первоначальном положении относительно тела нет.
– Они были найдены разорванными возле трупа, – сказал д’Агоста.
– Спасибо, лейтенант. Но где остальное?
– Там больше ничего не было.
– Чего-то недостает. Вы полностью обследовали место преступления?
– Конечно, – ответил д’Агоста, стараясь не выказать недовольства.
– Мозг сильно поврежден. Фред, подай скальпель номер два и косое зеркало. Продолговатый мозг разорван. Вариолев мост не тронут, но отделен. На мозжечке только поверхностные разрывы. Следов кровотечения немного, что указывает на посмертное повреждение. Средняя часть мозга полностью отделена, рассечена пополам и... смотри-ка, Фред, нет зрительного бугра. И гипофиза. Вот чего недостает.
– А что это такое? – спросил д’Агоста. Он заставил себя смотреть более пристально. Мозг в тазу из нержавеющей стали казался скорее жидким, чем твердым. Лейтенант отвернулся. Бейсбол. Думай о бейсболе. Подача, звук удара битой...
– Таламус и гипоталамус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18