– Тогда зачем это?
– Вот непонятливая! Благодаря прикиду его замечают… И кликуха у него двусмысленная.
– Руст. Однажды он прокатился на байке по Красной площади. Площадь вернула потерянный было интерес туристов и местных жителей. Теперь все они валом валят посмотреть, что такого интересного на площади, по которой прокатился безбашенный байкер, умудрившись не сбить ни одного сотрудника спецслужб. И хватит ржать, как лошадь! Девушка, и такой смех! Слушай. Если кроме живота для пива и члена для девок еще имеется и голова для мыслей, туда однажды постучится вопрос: «А-что-дальше?»
– Неужели коллективная пьянка – смысл жизни байкера?
– Точно. Стоит ли так стараться, чтобы иметь то же, что имеют те, кто передвигается пешком или на машине? Когда он добивался сходства с байкером, об этом не задумывался. Движение убивало мысль. Он продолжает передвигаться, и движение продолжает убивать мысль.
Кока-Лола наморщила лоб и задумалась. Кей невысокого мнения о природной предрасположенности девушек к размышлениям, но Кока-Лола отличалась от остальных. Она задала резонный вопрос:
– Может, смысл катания и состоит в том, чтобы убивать мысли, заменив их движением?
Кей подхватил:
– Тогда ты не человек, а придаток к байку! Когда же ты начинаешь задумываться, ты ищешь свой путь: реставрировать старые модели, путешествовать, уйти в спорт, заняться торговлей. Но есть и те, кто копает глубже. Они чувствуют, что в байкерстве кроется смысл, и они его вот-вот разгадают! Им неинтересно просто путешествовать.
– Это почему же?
– Для этого не надо рядиться в байкерский прикид.
– Тогда зачем все это? Зачем суеверия, амулеты, мистика?
– Байкер хочет большего. Не в силах в одиночку разгадывать проблемы, он ищет себе подобных. Они сбиваются в стаи и передвигаются вместе, в темноте, выбираясь к свету. Почему байкер любит ночь? Потому что за ней приходит утро, свет нового дня и вожак, которому, после некоторых колебаний, доверяют командование собой. Теперь ты зависишь от него. Все встало на свои места.
Жара. Деревья не шелохнутся, как на фотографии. Жара пригибает человека к земле. Хочется зарыться по макушку в прохладную почву и спать до осени. Или до первого приличного дождя. ХаДэ раскалился так, что больно дотронуться до металла. Кока-Лола ерзает на горячем сиденье. Часто вскакивает на полном ходу, держась за плечи Кея и подставляя ветру загорелое лицо. Если жара не спадет, она станет коричневой. Ее глаза блестят от удовольствия и она изредка фыркает, как маленький песик, когда частички пыли залетают в нос.
Кей направил ХаДэ в сторону шоссе, по которому предстояло добираться до дома Злого. Путь неблизкий, поэтому Кей решил ехать так, чтобы добраться до темноты и не петлять по проселкам. ХаДэ, не горевший желанием собирать на своих великолепных шинах грязь загородных трактов, двигался шустро.
Высотные дома остались за спиной, замелькали поселки, рощи, полукруглые крыши металлических ангаров, просматриваемые насквозь стеклянные будочки – редкие остановки автобусов.
Кей заметил преследователей не сразу.
Он оглянулся, и ему показалось, что дрожащий над асфальтом воздух сгустился и потемнел. ХаДэ находился в низине, и дорога за спиной Кея высоко горбилась. Трепещущее теплое марево над дорогой стало плотным и распалось на фрагменты.
Это – они. Числом десятка два. Их целеустремленности можно позавидовать. Крепко вцепившиеся в рога, с развевающимися на ветру хвостиками бандан, все в черных очках и ужасно деловые. Правда, аппараты под ними не ахти какие. Очевидно, ребята выжидали за поворотом. Увидели Кея и устремились в погоню.
ХаДэ обставит т а к и х на раз. Значит, впереди его тоже ждут. Те, впереди, выедут наперерез, а э т и навалятся сзади. Место пустынное, следовательно, на помощь рассчитывать нечего. Едва ли найдется отважный идиот, кто рискнет остановиться, чтобы прийти на подмогу. Разве что п о с л-е… Чтобы потрогать ногой бездыханные трупы Кея и Кока-Лолы. Впрочем, ее-то как раз не сразу убьют.
Неизвестно, кто решил свернуть на проселок – ХаДэ или Кей. Проехав метров сто, ХаДэ резко тормознул. Кока-Лола заволновалась, но промолчала. Почуяла, что дело неладно. Она соскочила с байка и помогла Кею закатить ХаДэ в густой кустарник, захвативший изрядный кусок на обочине. Ветки больно хлестали по лицам, царапая и обдирая кожу. Острый сучок вонзился Кею в бровь, но он удержался от проклятий. Больше всего его волновало другое: не оставил ли ХаДэ на дороге дымящийся след резины после торможения?
Кей возился с ХаДэ, а Кока-Лола метнулась обратно. Кей недоуменно посмотрел ей вслед и довольно улыбнулся. Догадливая девчонка! Живо просекла степень опасности. Она придержала ветки, чтобы те своим раскачиванием не выдали убежище.
Девушка охнула, когда резко распрямившаяся ветка ударила по голой руке, оставив ярко-красный след.
– Жалости в тебе нет! – она сдернула шлем. – Посмотри! В каком виде я теперь перед твоими предстану?!
Даже в минуту опасности ее не покидали мысли о внешности. Не обращая внимания на такие мелочи, Кей осторожно раздвинул ветки и всмотрелся в шоссе. Затем, не оглядываясь, поманил Кока-Лолу пальцем. Услышав любопытное сопение у себя под локтем, Кей присел и предложил запрыгнуть к нему на спину. Ничего не понимая, Кока-Лола с удобством разместилась на плечах Кея. Тот встал без видимых усилий. Славная ноша не тянет.
– Дорогу видишь?
– Ну, вижу… А что, собственно, такое?
– Там, слева, байкеры едут?
– Нет там никаки… Едут! Человек пятнадцать! Ну и страшные же!
– Теперь в оба смотри! Как проедут, срываемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117