Вольно раскинувшийся шестицилиндровый Голд Уинг , символ абсолютного счастья на двух колесах.
Гордо вскинувший рога и напряженно присевший на широченную заднюю шину Шэдоу .
Мускулистая Магна со слипшимися внутренностями, доступными лишь глазу и пальцам механика со степенью магистра байкометрии.
Настораживающе-приземистый Мародер , готовый тихо скользнуть в любой просвет в толпе.
Интрудер , самодовольно оглядывающий публику взглядом индивида со здоровым и сильным сердцем, настолько сильным, что приходится удерживать этого двухколесного черта на повороте.
Не похожий ни на кого, кроме себя самого, Ви-Макс , ревом четырех цилиндров собирающий в пучок и скручивающий в тугой канат тысячу байкерских чувств.
Уайлд Стар , пружинящий на широченной резине, как присевший перед финальным этапом профи-триатлонист.
Сексуальные формы обнаженного двигателя гордой и прекрасной Валькирии .
Звезда Королей – великий и ужасный крейсер – отжимающийся напряженно вздувшимися бицепсами-кожухами широченной вилки от просевшей под его тяжестью земли.
Стайка изогнувших спины Вираг , дьяволиц, шепчущихся о грядущем слете на Лысой горе.
Дрегстеры – груды сверхпрочного железа с нагло выставленными напоказ карданными валами.
Ретро-байки – вызывающе древние и царапающие взгляд острыми углами неуклюжих рам.
Самоделки, переобутые в импортную резину, туго облегающую лишенные крыши, высоченные передние колеса, с уткнувшимися во вселенскую бесконечность вилками-телескопами и крохотными жестяными клизмами-бензобаками. Самоделки, приходящие в себя на свежем весеннем воздухе после мерзлого гаража, где лопнувшая батарея залила мотоцикл электролитом. Самоделки, сегодня переставшие играть роль мебели в квартире на девятом этаже, куда в прошлом октябре затащила байк четверка опухших от перепоя парней.
Рэт-байки – черные вонючие уроды, смахивающие на взорванный мусорный бак, поставленный на колеса нуждающимся в принудительном лечении параноиком.
Кей привстал, чтобы разглядеть ХаДэ в толпе. Друг задумчиво застыл в группе Харлеев, принадлежащих Бешеным. ХаДэ предпочитал компанию своих: Дайна Глайд и Электра Глайд , Софтейл , Бэд Бой и Фэт Бой , Роуд Кинг и Спортстер . Семейство «Харлей-Дэвидсон».
Почему все так? Уже никто не помнит. Забыли. Байкеру позарез необходимо объявиться на открытии сезона: показать, что он на аппарате и за зиму не слез.
Кей поймал на себе понимающий взгляд Капеллана. Кивнув и улыбнувшись, Капеллан произнес, поглаживая окладистую бороду:
– Сегодня здесь все равны. Как в саванне, во время «водяного перемирия». Тигры и антилопы бок о бок лакают остатки воды. Тишина и покой. Это я образно.
Кей не возражал. Капеллану виднее, он по образ м и образам специалист, что подтверждает его подлинный диплом об окончании духовной академии. Действительно, драк пока нет, но вот насчет недостатка жидкости и воцарения тишины он не прав.
Подходившие к столу знакомые выражали сочувствие и в память о покойном охотно выпивали водки. В толпе Кей уловил пару раз произнесенное «золотой мотик» и еще «белая тачка».
Он спросил Капеллана, что тот думает про «золотой байк».
– А я и не думаю, – бывший поп взглянул Кею прямо в глаза. – Я уверен. Это – кара Господня за прегрешения наши.
Больше на эту тему не говорили. Байкеры сидели вокруг столиков, у них на коленях пристроились тихие подружки. Молчали, курили и ждали. Что-то должно произойти… Когда же, когда? Ничего не происходило, и оставалось одно – напиться.
Рекой лилось пиво, бесперебойно доставляемое отрядами гонцов. За недорогим пивом из маленьких магазинчиков в основном отправлялись те, кто «слева». «Правые» предпочитали приобретать пиво, что подороже, но тут же. И поглощать его вместе с сосисками, посматривая на свои байки.
Что до тишины… Рев суперсильных двигателей едва перебивал восторженные крики скамейкеров, поджидавших приятелей, с которыми не общались с прошлого сезона. Периодические взрывы радостного мата свидетельствовали о том, что прибыла очередная партия пива или кто-то сумел раздобыть денег для продолжения веселья.
Кея вывел из задумчивости Злой, нервно бросивший:
– Видели Ступора? Мы с ним еще в прошлом году собирались спиц добавить на заднее колесо.
На столе перед Злым лежал его шлем, обтянутый кожей и покрытый швами, прошитыми крупной ниткой, из-за чего шлемак походил на голову чудовища Франкенштейна. Злой полез в карман за своим вечным спутником – эбонитовой палочкой. Нервно погладил пальцами гладкую черную поверхность и почему-то зашелся кашлем. Переложив эбонитовый стерженек в левую руку, правой свирепо почесал грудь, обнажив татуировку: полдюжины человеческих ушей болтаются на веревочке.
Злой пользовался не понятным никому в Стае расположением Трибунала, но этим расположением не злоупотреблял. Частенько он сам искал драку без повода. А в драке бывал необычайно жесток. Периоды мирного настроения сменялись взрывами ярости, когда Злой крушил все вокруг, впрочем, не трогая Стаю. С инстинктами у него все в порядке. Вспыльчивый и раздражительный, Злой ничему не радовался в жизни, кроме собранного на заказ Харлея настолько дикой геометрии, что Кей, пытаясь найти подходящее сравнение, решил, что больше всего байк Злого походит на вагон скоростного поезда, сумевший проскочить чересчур узкий тоннель.
Все молчали. Танк покачал носком сапога из кожи гремучей змеи, затем неохотно произнес:
– Придется тебе, Злой, кинуть эту затею. Кончился Ступор.
– Как это? Он же здоров был, как штанга!
Танк отвернулся к фланирующей по асфальту публике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117