– Тех из них, кто попал в Ньюгейт даже за небольшую провинность, обрекают на тяжкий морской путь. И все из-за того, что в Австралии не хватает женщин.– Понимаю, – сухо заметил граф. – По-твоему, ни одна из узниц не заслуживает тюремного заключения.– Не спеши с выводами, – резко возразила Сара. Невольно вспомнилось сегодняшнее посещение тюрьмы. – Не могу не признать, что в Ньюгейте немало воровок и проституток. Но большинство из них толкнула на опасную дорогу бедность. Несчастные крадут старую одежду, чтобы обменять ее на кусок мяса. Одну из заключенных приговорили к отправке в Австралию за то, что она стащила с поля четыре кочана капусты. Да мужчину за такое преступление даже за руку бы не схватили!– Малышка, правосудие способно ошибаться. Однако эти ошибки необходимо исправлять иным способом: ведь существуют парламент и законопроекты.– Парламент переложил ответственность за высылку осужденных на морское ведомство. А там понятия не имеют о том, что происходит в действительности. Стоит женщинам подняться на корабль, как матросы тотчас начинают к ним приставать. Каждое такое судно тут же превращается в плавучий бордель. И так продолжается до тех пор, пока осужденные не сойдут на берег и не попадут в руки новых, еще более бесцеремонных хозяев. Не кажется ли тебе, что для женщины, которая украла молоко, чтобы накормить ребенка, подобное наказание чересчур сурово?– Значит, плавучие бордели? И ты хочешь, чтобы я отпустил тебя на такой корабль?– Пойми, меня никто не тронет. Матросы используют несчастных заключенных лишь потому, что те не могут за себя постоять.– Ну разумеется, тебя никто не тронет, – с сарказмом произнес Джордан. – Ты глубоко заблуждаешься... – Сара так посмотрела на Джордана, что тот сразу умолк, но тут же продолжил: – Сара, поверь, плавучая тюрьма не место для...– Сторонницы реформ? А по-моему, нигде так не нужны реформы, как там.– Но почему ты считаешь, что твое присутствие на одном из этих ужасных судов способно хоть что-нибудь изменить?От подобного невежества Сара поморщилась. К сожалению, карета далеко не самое удачное место для лекций.– Мудрые и благородные лорды твоего любимого парламента упорно игнорируют протесты миссионеров, сопровождающих тюремные суда. Но они никак не смогут игнорировать свидетельство сестры графа Блэкмора, не смогут отмахнуться от ее честного и объективного описания ужасных условий жизни и на самом корабле, и в Австралии.– Ты права Члены парламента не смогут тебя игнорировать – в том случае, если ты поплывешь в Новый Южный Уэльс. Но поскольку я этого не допущу...– Ты забыл, что я уже взрослая и могу отправиться куда захочу.– Если я тебе не помеха, почему ты решила уехать в мое отсутствие?– Просто хотела избежать неприятного разговора с тобой. Потому что люблю тебя и не хочу с тобой ссориться.– В таком случае почему же любовь не подскажет тебе изменить решение и остаться здесь, в Лондоне?Сара вздохнула.– Поверь, мой отъезд облегчит твою жизнь. Ты сможешь спокойно управлять поместьями, не волнуясь о взбалмошной сестричке.– Разве я смогу не волноваться? – Джордан стукнул кулаком о стенку кареты. – Столько опасностей! Эпидемии, бунты...– А еще пираты. Уж для них-то мы окажемся лакомым кусочком!Сара спрятала улыбку. Брат склонен был все преувеличивать, делать из мухи слона.– Напрасно эта затея тебе кажется забавной, Сара! Ты даже не представляешь себе, как рискуешь.– Прекрасно представляю. Но, говорят, риск – благородное дело. Особенно если рискуешь ради блага людей.Граф задумался, вздохнул и обреченно покачал головой:– Что тут скажешь: ты истинная дочь Мод Грей.– Да, я дочь Мод Грей, чем очень горжусь.Мать упорно боролась за реформы, начиная с того самого дня, когда отец Сары, отставной военный, оказался в долговой тюрьме, где вскоре умер, не в силах вынести тягот и унижений. Сара считала, что именно необыкновенный альтруизм матери и покорил покойного графа Блэкмора. Мод познакомилась с графом, когда пыталась заручиться поддержкой этого прогрессивного аристократа и привлечь внимание членов палаты лордов к плану тюремной реформы. Любовь вспыхнула почти мгновенно, с первого взгляда. А реформаторская деятельность продолжалась и после свадьбы.Два года назад мать скончалась от тяжелой, изнурительной болезни.Сара незаметно смахнула навернувшиеся на глаза слезы и благоговейно дотронулась до серебряного медальона с миниатюрным портретом красивой женщины, который никогда не снимала.– Ты все еще тоскуешь по ней, – мягко заметил Джордан.– Не проходит и дня, чтобы я мысленно с ней не разговаривала.– Я тоже очень любил Мод. Она относилась ко мне как к сыну, хотя я, будучи мальчишкой, испытывал к ней неприязнь. Как к мачехе.Сара чувствовала, что Джордан относился к матери как-то по-особенному, тем более что она умерла всего за год до того, как граф Блэкмор встретил Мод Грей и женился во второй раз. Однако ни старый, ни молодой графы никогда не говорили о первой жене и матери, а настаивать на откровенности Сара не решалась, да и не хотела.– Мне тоже ее очень не хватает, – торопливо добавил Джордан. – А реформаторский пыл вызывает глубокое уважение.– Если помнишь, твой отец тоже относился к реформам весьма положительно, – заметила Сара.– Да, но отец наверняка был бы против твоего отъезда. Велел бы оставаться дома и...– И что? Кормить бедных? Или, увертываясь от твоего постоянного сводничества, время от времени посещать тюрьму?О последних словах Сара пожалела сразу, едва они слетели с губ. Вовсе не хотелось огорчать брата всего за несколько дней до долгой разлуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17