– вмешалась Валента.
– Особая аура, – кратко ответила я, зная, что они вряд ли посмеют оспорить такой аргумент.
– Любопытная детка, – кивнула Вилетт Рианнон, громко звякнув массивным браслетом-наручником. – Спорить не буду, бери в свою группу.
– Девочка сложная, – очень небрежно заметила Анна. – Я не люблю таких. Но, если вам она нравится, то зачисляйте ее к Веде. Только потом не рыдайте.
– О чем? – удивленно спросила я.
– Год назад мне пришлось побывать на конфликтной комиссии округа Обеспечения. Это дитя довело педагогов до нервного срыва своими проказами. Если Шарлотту Вангрей до сих пор не отчислили, то потому, что ее показатели были одними из лучших. Откройте ее папку, и вы прочтете: “Конфликтна, своевольна и неуправляема. Есть шанс попасть в округ Тяжести.”
– Я обожаю таких! – усмехнулась Вилетт Рианнон. – Ставки Лотты растут. Может, Веда, уступишь мне девочку?
– Нет.
Так мы с нею решили судьбу Лотты. Я не кривила душой, говоря, что у девочки может прорезаться скрытый “дар”. Что-то в ней было такое, что выходило за рамки обычных способностей. Тонкая грань, когда ты не простая девчонка, но и не волшебница. Можешь интуитивно видеть, чувствовать, знать, но еще не способна менять и творить. Не хватает сил!

В тот день кроме Шарлотты Вангрей я выбрала еще двоих: Маргариту Альмар и Элизабет Стив. Обе были из округа Радости. И обе были безумно красивы, хотя и по-разному. Смугло-золотистая кожа и темная бархатность глаз Маргариты легко привлекали взгляд. Уже сейчас намечалась, сокрытая детской подвижностью, мягкая плавность движений и томная грация будущей женщины, знающей цену себе и своей красоте. Но, при этом, открытость и теплота. Маргарита, привыкнув к тому, что ее любят, не подавляла других. В ней отсутствовал страх и желание всем доказать, что она лучше них.
Элизабет Стив… Миниатюрная хрупкость старинной фарфоровой куколки. Гладкие волосы в цвет белой платины и фиолетово-желтый цвет глаз. (Поначалу нам всем показалось, что девочка носит какие-то линзы.) Большой, не по-детски чувственный рот, ломкость быстрых движений… Она была яркой, заметной…
Когда Марк меня упрекал, что моим выпускницам прощается все, он, пожалуй, имел в виду именно этот тип девочек, мало пригодных для магии, но неизменно вызывающих бурный восторг у мужчин, обладающих властью.

Глава 4.

Это случилось примерно на третьей неделе занятий, когда все давно расселились по собственным комнатам и получили знак-пропуск, который крепился к одежде, давая ребятам право на вход в Башню.
После занятий, когда “женский сектор” под руководством Вилетт Рианнон ушел плавать в бассейне, а Анна Валента решила слегка освежить свои знания в библиотеке, я пошла в кабинет, написать самый первый отчет о начале совместной работы.
Уже поднявшись по лестнице, я увидала у двери своего кабинета совсем незнакомую девочку. Она, прижавшись к стене и обняв руками колени, уселась прямо на пол. Башмаки были пыльными, словно она долго шла… Брюки слегка потертыми… А синий свитер с рельефным рисунком немного растянутым. На груди, на тонком длинном шнурке, у нее висела блестящая штучка, ничуть не похожая на пропуск-знак. Две косы ниспадали на пол как два черных блестящих каната.
Лицо незнакомки, на первый взгляд, мне показалось обычным. Округлым, с довольно большим нервным ртом и изящным прямым носом. Никто не назвал бы ее идеальной красавицей, но, вместе с тем, раз увидев, уже вряд ли смог позабыть или спутать с другой.
Я не видела глаз странной девочки, так как они были плотно закрыты, как будто она спала. Рядом лежала большая дорожная сумка из ткани.
– Какая великолепная голограмма! – невольно подумала я, потому что поверить, что кто-то чужой прошел в Башню мимо Дозора, нельзя.
Веки девочки дрогнули. Она открыла глаза. Светло-карие, словно прозрачный янтарь с золотистою искрой, “слеза” древних деревьев…
– День добрый, – сказала она, улыбнувшись. (Улыбка была потрясающей!) – Простите, что я сижу, Кайя Веда. Я очень устала, пока добиралась сюда.
– Ничего, побеседуем так, – улыбнулась я ей в ответ, понимая, что стала объектом какого-то опыта Старших. – Ты кто?
– Я Кароль. Каролина Литана из округа Ржавых Зубцов, – улыбаясь, ответила девочка.
– Очень забавная шутка, – легко согласилась я. – Только, Кароль, не считай меня дурочкой, ладно? Любой, кто живет в Башне, очень легко назовет округ, где человек рос и жил. Причем без всякой магии.
– Как? – с любопытством спросила меня “голограмма”.
– Есть ряд признаков, связанных с внешней средой. Состояние кожи, волос, ногтей… А еще – поведение.
– Точно? – опять улыбнулась Кароль, и я вновь ощутила, как падает сердце.
Ни разу в моей жизни я не встречала подобной улыбки. Она зарождалась внутри удивительных глаз… Загоралась веселой блестящею искоркой и осторожно спускалась к губам, заставляя лицо излучать удивительный внутренний свет… Свет, не связанный с цветом и состоянием кожи лица. Не сияние, а излучение… Радости? Счастья?
Мне стало настолько тепло, что я чуть не забыла, что девочка – лишь голограмма. Экзамен, устроенный мне тайным Блоком.
– У тебя хорошая кожа, красивые длинные волосы, крепкие ногти, – сказала я ей. – Ты совсем не боишься меня. Округ Ржавых Зубцов отпадает. И округ Тяжести тоже. Но ни одежда, ни речь… В тебе нет утонченности округа Радости. Значит – округ Обеспечения, поближе к центру.
– Все верно, – легко согласилась Кароль.
– Но тогда почему округ Ржавых Зубцов? – осторожно спросила я, чувствуя, что это “ключ” к проводимому тесту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35