Кит увидел впереди свет, горевший над входом его дома, и свернул на погруженную в темноту подъездную дорожку. Ну что ж, подумал он, сегодняшний вечер завершился вничью. Но рано или поздно один из них непременно выиграет очко; а что касается Кита, то для него игра вдруг вступила в фазу цейтнота. Смертельного цейтнота.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Следующие несколько дней прошли без каких-либо событий. Полицейские машины не сновали мимо дома, телефон не будил его среди ночи, Бакстер так и не позвонил, чтобы переназначить дату их встречи – в общем, жизнь на ферме текла тихо и мирно. По-видимому, это надо было понимать как затишье перед бурей, испытание крепости нервов. Но на Кита все это никак не действовало.
Как-то в один из этих дней, в семь утра, Кит отправился навестить Дженкинсов и, как и ожидал, застал все семейство за завтраком. Мартин и Сью, а также их двое ребят-подростков: Мартин-младший и Сандра – оба они учились в средней школе – сидели на кухне за столом, Сью пригласила Кита позавтракать с ними, но он отказался, попросив только чашечку кофе. Они поговорили о погоде: дни стали в последнее время определенно холоднее, о предстоявшей уборке урожая, о том, не пойдут ли тогда дожди, об ожидавшей их, согласно прогнозам «Альманаха фермера», суровой зиме. Сью считала этот журнал и помещаемые в нем материалы образчиком идиотизма, но Мартин относился к нему с большим уважением и свято доверял всему там написанному.
Ребята, сославшись на то, что им перед школой надо еще кое-что успеть доделать, извинились и встали из-за стола.
– Я знаю, что у вас тоже масса дел, – сказал Кит Дженкинсам, – так что постараюсь быть кратким.
– Что-нибудь случилось? – спросил его Мартин.
– Я только хотел вам объяснить, кто и почему сигналил здесь ночью несколько дней назад.
– Да, мы слышали. И видели.
– Я тут немного поцапался со спенсервильской полицией – вот они мне и отплатили.
Мартин молча кивнул.
– Нечего им тут делать, – проговорила Сью. – Я им в ту ночь звонила, но дежурный ответил, что ему ничего не известно о том, кто бы это мог быть; тогда я позвонила Дону Финнею, шерифу округа, и он обещал все проверить. Однако он мне так и не перезвонил, поэтому я снова связалась с ним сама, и он ответил, что в полицейском участке никто ничего об этом случае не знает.
– Мы хотели позвонить вам и спросить, не знаете ли вы, в чем дело, – добавил Мартин, – но потом я решил, что вряд ли вам что известно.
– Ну, как я уже сказал, они на меня кое за что взъелись.
Дженкинсы не стали спрашивать его, за что именно, – не в их привычках было задавать подобные вопросы, – но Сью заметила:
– Дон – какой-то дальний родственник Клиффа Бакстера, и, насколько я могу судить, они два сапога пара.
– Постараюсь сделать так, чтобы подобное больше не повторялось, – пообещал Кит.
– Ну, вы ведь не виноваты, – сказала Сью и добавила: – Они там, в полиции, совсем позабыли о всяких правилах, делают что хотят. Пора уже нам всем что-то предпринять.
– Наверно. Слушайте, а кукуруза в этом году вроде бы хорошая.
– Очень хорошая, – согласился Мартин. – По всему штату хорошая, черт возьми. Опять будет перепроизводство. Добро, если станут давать по паре долларов за бушель.
Вот в этом-то и заключена главная проблема того фермерства, что развивается как бы внутри ореховой скорлупы, подумал Кит. Предложение вечно превышает спрос, а потому цены падают. Когда он был еще мальчишкой, десять процентов населения Америки составляли фермеры. Теперь же на их долю приходилось только два процента населения: фермеры превратились в вымирающий вид. И тем не менее объемы производства постоянно росли. Все это отдавало мистикой или чудом, но если у вас было четыреста акров земли, как у Дженкинсов и у большинства фермерских семей в здешних местах, то совокупные расходы такого хозяйства напрочь съедали все, что оно могло получить от продажи своей продукции. В те годы, когда случался обильный урожай, цены на зерно падали и фермеры заканчивали год «по нулям»; но и в малоурожайные годы, когда цены на продукцию росли, но урожай был меньше, фермеры тоже оканчивали год без прибыли. Для того чтобы продолжать оставаться фермером, необходим был какой-то иной источник дохода, который бы позволял финансировать это занятие.
– Иногда я думаю, а не попробовать ли и мне стать фермером, – проговорил Кит.
Сью в ответ только рассмеялась: в словах не было нужды.
– А вы бы не хотели продать или сдать напрокат одну из ваших лошадей? – спросил Кит.
– Никогда об этом не думал, – ответил Мартин. – А вам что, нужна лошадь?
– Да, знаете ли, я бы хотел поездить верхом. Просто чтобы убить время.
– Ну, для этого незачем покупать лошадь. С ними только морока, одного сена сколько жрут. Заглатывают его быстрее, чем пресс-подборщик. Берите любую, когда вам надо, и ездите. Ребята катаются только по выходным и по праздникам.
– Спасибо, но я бы хотел платить вам за это.
– Черт возьми, не за что: лошадям же нужна разминка. Им это только полезно. Вымойте ее после поездки и вытрите насухо, задайте корм, вот и все. Серый выхолощенный мерин ничего, спокойный, а молодая кобыла – сущая ведьма. Прямо как у нас в семье. – Он рассмеялся.
– Еще раз увижу, что засматриваешься на эту почтальоншу, ты у меня тоже станешь выхолощенным мерином, – пригрозила Сью.
При этих словах Кит поднялся из-за стола и проговорил:
– Спасибо за кофе. Не возражаете, если я прямо сейчас и возьму?
– Берите. Жеребца кличут Вилли, а кобылу – Хилли. Вилли и Хилли. Это ребята их так назвали.
Кит отправился к конюшне, распахнул ворота и вошел внутрь. Там, в своих стойлах, стояла, жуя сено, пара лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104