«Цок-цок-цок, мой ослик, в Вифлеем бегом…» Девочка прислонилась к старухе и прикрыла глазки. Доми сказала:
— Совсем засыпает.
Радио говорило: «Эсекиэлину Гутьерресу от его папочки и мамочки в день его двухлетия, с любовью. Послушайте песню «Продавщица фиалок».
Витора сновала от плиты с красным верхом к электроплите, от электроплиты к сушилке для посуды, от сушилки к шкафу, от шкафа к кладовой, от кладовой к котлу, от котла опять к плите с красным верхом. Время от времени она вздыхала и говорила: «Ох, господи». А с той минуты, как она включила музыку, вздохи раздавались чаще и шумнее. Кико всякий раз взглядывал на нее и наконец сказал:
— Вито, а тетя Куки подарит мне пистолет.
— Пистолет?
Мальчик с улыбкой кивнул головой и прикусил нижнюю губу. Витора спросила:
— А для чего тебе пистолет?
— Чтобы всех убивать.
— Надо же! И Вито тоже?
Кико снова кивнул, покусывая нижнюю губу. Вмешалась Доми:
— Он тебя одной болтовней на тот свет отправит.
Кристина захныкала и забарахталась в руках Доми, пытаясь слезть на пол. Старуха встала, ворча: «Чертова девчонка, какого шута теперь ей надо?» Кико опять повернулся к Доми:
— Доми, а мы видели черта.
— Да неужели?
— Ага, в отоплении, правда, Вито?
Радио сказало: «Хулио Аргосу, который едет в Африку, от друзей из его ватаги. Слушайте песню «Птица чогуи».
Витора взяла транзистор и прибавила звук.
— Как услышу эту песню, так обмираю, — пояснила она. — А уж Фемио…
Доми открыла рот, чтобы ответить, но тут Кико просунул между ними свою беленькую головку и сказал:
— Да, Доми, черт был весь черный, с крыльями и рогами и…
Доми вспылила:
— Убирайся немедленно, не то я сейчас…
Открылась дверь, вошел халат в красных и зеленых цветах, и Доми улыбнулась, погладила мальчика по головке, поскольку рука и так была уже поднята, и сказала:
— Уж этот Кико, чего только не придумает. Теперь говорит, что видел черта. Нет, золотце, нет, черт сидит в аду и не трогает таких хороших деток, как ты.
Час дня
Комната стояла чистая, прибранная, пол блестел, как будто по нему никогда не ходили. Стеллаж с книгами разделял комнату пополам, возле окна стоял длинный стол, над которым висела лампа с абажуром — ангел-хранитель; здесь дети, вернувшись из школы, делали уроки. В глубине по углам находились кровати Пабло и Маркоса под кретоновыми покрывалами, между ними — широкая кроватка Кико с высокими бортами из палочек, точно тюрьма. Войдя в комнату, Мама предупредила:
— Захочешь в уборную — скажи.
Кико расставил ноги и посмотрел на свои штанишки, затем, словно осмотра было мало, провел по ним сперва левой, потом правой рукой и заключил:
— Потрогай — даже ни мокринки.
Доми задержалась на кухне, и тогда Хуан предложил:
— Хочешь, устроим радугу?
— Ага, давай, — ответил Кико.
Хуан прикрыл шторы, взял Кико за руку, они осторожно подошли к маленькой кроватке, и оба одновременно подняли головы к третьей полке. Луч света падал на корешки книг, которые вспыхивали разноцветными искрами, и Кико сказал:
— Красиво. Да, Хуан?
Хуан наклонял голову то к одному, то к другому плечу.
— Когда светит солнце, тогда еще красивее, — сказал он.
Вдруг Кико встрепенулся.
— Пусть ангел-хранитель полетает, а, Хуан? — попросил он.
— Погоди, — отозвался Хуан.
Кико улыбался, предвкушая новое развлечение, а тем временем Хуан взобрался на стул, оттянул абажур в сторону, насколько хватило руки, и разом отпустил. Абажур закачался, как маятник, описывая широкую дугу. Хуан спрыгнул со стула и присоединился к брату, а Кико с улыбкой посмотрел на него и снова на лампу и сказал:
— Какой красивый ангел, да, Хуан?
Хуан прищурился, чтобы подстегнуть воображение.
— Ух ты, — воскликнул он вдруг, — смотри получше, это же не ангел, это черт!
Кико прижался к нему.
— Нет, это не черт, Хуан, — просительно сказал он.
— Черт, — подтвердил Хуан. — Гляди, у него есть рога и крылья, и он несется как ветер.
Кико ухватил его за джемпер:
— Нет, не черт, правда, Хуан?
Хуан состроил страшную гримасу, чтобы подчеркнуть свои слова.
— Гляди получше, видишь, как он злится?
Кико прижался к нему еще теснее.
— Открой окно, Хуан, — попросил он дрожащим голосом. — Это черт. И ведьма тоже здесь. Так Доми сказала.
Но Хуан и не думал раздергивать шторы, наоборот, продолжал:
— Черт летит за тобой, он схватит тебя за волосы и унесет в ад, вон смотри на него, смотри!
Кико дрожал. Обхватив брата обеими руками, он простонал:
— Открой, Хуан, открой!
— А вот и ведьма, гляди! — пронзительно вскрикнул Хуан, показывая на тень от абажура, качавшуюся на стене.
Кико в ужасе затопал ногами и разразился рыданиями.
— Открой, открой, Хуан! — вопил он.
Вошла Доми, ведя девочку за руку.
— Чего это вы задернули окна для ваших дурацких игр? — вопросила она.
Кико бросился к ней:
— Тут черт и ведьма, Доми. И черт хотел схватить меня за волосы и унести в ад.
Свободной рукой Доми отдернула шторы.
— Не лезь ко мне опять со своими глупостями, — предупредила она. — Очень много чепухи болтаешь.
Хуан присел у нижней, закрытой полки, толкнул в сторону раздвижную дверцу, и его задумчивый взгляд утонул в разноцветном и бесформенном нагромождении игрушек. Сначала он вытащил яркий мяч и, не вставая, несколько раз ударил его об пол. Потом взял коробку с красками, с надтреснутой крышкой, и переложил на другое место. В глубине стоял форт с поломанной оградой, и Хуан подумал секунду, глядя на него, потом повернулся к Кико.
— Индейцев нет, Кико? — спросил он.
— Нету.
Кико медленно подходил к брату и, оказавшись возле него, пнул ногой яркий мяч.
— Гол! — крикнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33