А с высокого холма, что сбегает лугами к Понтефракту, навстречу скользящим теням спешил всадник в малиновой куртке, с конской шкурой на плечах и в рогатом шлеме.
Перед ним, как на ладони, открылась рыночная площадь, и зоркие глаза разглядели сквозь дымку пыли, как упал, раскинув руки, незнакомый виллан под ударом датского топора и как люди шерифа, навалившись на Маленького Джона и Билля Статли, связали стрелков по рукам и ногам.
– Вовремя я подоспел! – сказал Робин и трижды протрубил в рог сэра Гая Гисборна.
Торжествующий звук прокатился над Понтефрактом. И шериф узнал этот рог и воскликнул, привстав в стременах:
– Это рог Гая Гисборна. Он даёт нам знать, что разбойник убит!
Толпа расступилась, чтобы пропустить воина в конской шкуре.
– Привет благородному лорду! – услышали горожане. – Робин Гуд убит и не воскреснет.
Шлем скрывал лицо воина, и шериф не знал, кто стоит перед ним. Он видел только конскую шкуру и бычьи рога на шлеме.
– Наконец-то! – крикнул шериф. – Сэр Гай Гисборн, проси у меня любой награды! Ты совершил великий подвиг, Гай, и тебе ни в чём не будет отказа.
И стражники все шагнули вперёд, чтобы узнать, какой награды потребует рыцарь, убивший Робин Гуда.
– Мне не нужно награды, – ответил воин. – А впрочем… – Тут он посмотрел в ту сторону, где лежали связанные Билль Статли и Маленький Джон. – А впрочем, нет, благородный лорд шериф. Там, я вижу, лежат слуги Робин Гуда. Я убил их главаря, так позволь мне прикончить и слуг!
– Безумец! Такой ли ты заслужил награды? Спрашивай золота, спрашивай земли, леса, я добуду для тебя у короля всё, что захочешь!
– Отойдите в сторону, чтобы никто не услышал исповеди этих людей. Я разделаюсь с ними, как разделался с Робин Гудом.
Шериф кивнул и тронул поводья. Он отъехал к тому месту, где стояли рыночные весы, а стражники отошли вслед за ним.
Тогда воин в конской шкуре, с бычьими рогами на шлеме склонился над пленниками, и верёвки упали с них под ударами ножа.
– Вот тебе лук Гая Гисборна, Маленький Джон, – сказал Робин, – а ты, Билль Статли, бери его меч.
Робин сбросил на землю тяжёлый шлем, и два лука пропели тетивой. Двое стражников, которые бросились вперёд, заметил обман, упали на горячую пыль. Ещё две стрелы просвистели, я люди шерифа пустились бежать без оглядки, чувствуя, как щекочет их между лопатками смерть. Ральф Мурдах всадил шпоры в брюхо коню, но стрела догнала шерифа.
– Так, – сказал Робин, – был в Ноттингеме благородный шериф – лорд Ральф Мурдах.
Стрелки ополоснули лицо и руки у студёного колодца и с весёлой песней двинулись к Вирисдэлю. Навстречу стрелкам из зелёной лощины примчались вестники победы – лохматые псы фриара Тука. А потом, как всегда, показался за ними и сам святой отец, и хотя широки были плечи у причетчика из Фаунтендэля, но они не могли скрыть от глаз его спутников.
Три десятка молодцов в зелёных плащах шли за ним, и три сына вдовы, и старый рыцарь Ричард, и сын его Энгельрик Ли, и хромой старикашка, весёлый стрельник из Трента.
– Победа, Робин! – прогудел фриар Тук, сложив ладони трубкой.
– Победа, победа, друзья! – ответили сразу и Робин, и Билль, и Маленький Джон.

ЭПИЛОГ

Много весёлых песен сложили глимены про Робин Гуда и его лесных молодцов.
Хочешь – слушай про то, как стрелок повстречал Маленького Джона на бревне, перекинутом через ручей.
Если добрым людям нравится, глимен расскажет, как старуха вдова обменялась с Робином платьем, чтобы спасти его от епископа, как он спас от шерифа её сыновей.
– Спой нам про то, как король Ричард навещал Робина в Шервудском лесу, – скажут крестьяне.
И глимен споёт про Ричарда Львиное Сердце. Целый год просидел король в Ноттингеме, но не смог изловить Робин Гуда. А потом оделся монахом, и стрелки привели его к Робину. Добрый Робин отказался служить королю, потому что ему милее была свобода, и зелёный лес, и Маленький Джон с востроносым Скателоком.
В этих рассказах волной льётся эль, и поёт тетива, и хохочет хмельной фриар Тук. Стрелы летят слишком метко, чтобы это могло быть правдой, а знатные рыцари и аббаты душат своих вилланов так, что это не может быть ложью. Много веселья в этих рассказах, потому что нет ничего веселей в целом свете, чем борьба за привольную и свободную жизнь. И для каждого пахаря, для виллана и для раба имя Робин Гуда, как тетива боевого лука, звенит надеждой на лучшие дни, звенит призывом к бою. Но после этих весёлых песен всякий попросит глимена:
– Спой, молодец, как умер Робин Гуд.
Тогда глимен выпьет кружку томного эля и тихо положит руки на струны арфы. И добрые люди услышат последнюю песню:

Случилось, что Робин и Маленький Джон
Зелёным брели перевалом,
И Джону сказал отважный стрелок:
«Стреляли с тобой мы немало.

Но больше не сделать ни выстрела мне,
Стрела с тетивы не помчится.
Спущусь я в долину. В обители той
Пусть кровь отворит мне сестрица».

И Робин к Кирклейскому скиту идёт,
Слабеют сильные ноги.
Кирклей далёк, и смелый стрелок
Совсем занемог по дороге.

Когда он добрался до скита Кирклей
И стукнул в дверное кольцо,
Сестра открывает тяжёлую дверь,
Приветливо смотрит в лицо.

Монахиня пива ему налила,
Сказала: «Садись у огня». –
«Ни есть я не буду, ни пить ничего,
Пока не полечишь меня».

«В обители тихий найдётся покой,
Тебя я туда провожу.
И, если ты просишь кровь отворить,
Услугу тебе окажу».

За белую руку пришельца берет,
Уводит в далёкую келью,
И Робину кровь отворяет она –
Кровь каплет горячей капелью.

Жилу открыла ему на руке,
Ушла, ключами звеня,
И долго точилась горячая кровь –
До полудня другого дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39