Но и это, как и то, чем он занимался сейчас, было бы всего лишь временной передышкой. Он знал, что никогда не обретет покоя.
Лучи заходящего солнца коснулись освященной смертью земли, но битва была еще в разгаре. Пушечные ядра свистели в потемневшем небе – это англичане пошли в яростное наступление.
Возвращаясь после очередной поездки в госпиталь, сидевший на козлах Берк устало опустил плечи. Вместе с темнотой спускались на землю рваные клочья тумана, и выстрелы мушкетов глухо звучали в отдалении.
Карета въехала на пригорок, и Альфред, откинув назад голову, опустошил свою серебряную фляжку. Неожиданно он усмехнулся, белые зубы блеснули на покрытым копотью лице.
– Господи, друг, если бы тебя сейчас видели дамы, то назвали бы, тебя настоящим героем.
Берк скривил губы, взглянув на свою окровавленную одежду, покрытые грязью сапога. На нем не было шейного платка, как и сюртука, которым он прикрыл какому-то пехотинцу рану на животе.
– Скорее всего они с криками убегут от меня прочь.
– Чепуха! Больше всего женщине нравится…
Слова утонули в громе выстрелов. Когда карета поднялась на холм, пули и картечь посыпались как град. Пушки французов стояли меньше чем в десяти ярдах и стреляли по полку британской пехоты, внезапно вынырнувшему из тумана.
Проклиная свой просчет, Берк пытался развернуть лошадей.
– Ложись! – крикнул он.
– Черт побери, нет! – Альфред встал, покачиваясь от тряски кареты. – Давай подберем ружья и ударим по этим чертям. Ату их!
Неожиданно его тело дернулось. Он схватился за грудь и спустя мгновение свалился на землю.
Картечь просвистела над ухом Берка. Он слетел с козел, до лодыжек погрузившись ногами в грязь. От падения у него закружилась голова. Он бросился к Альфреду и в сгущавшихся сумерках увидел страшное кровавое пятно, расплывавшееся по рубашке друга. От ужаса Берк уже не слышал грома пушек.
– Доктора, – бормотал он. – Тебе нужен доктор.
Альфред, казалось, не слышал его. Он пошарил в кармане и затем вложил какой-то предмет в руку Берка. Это был медальон с изображением ангела в белых одеждах, протягивающего руки к бриллиантовой звезде. Открыв его, Берк увидел миниатюру улыбающейся женщины с темными волосами, обрамлявшими тонкие черты лица, и с сияющими глазами, такими прекрасными, что могли бы принадлежать богине.
– Кэтрин… – Шум битвы почти заглушил шепот умирающего. – Ты должен позаботиться о ней… обещай мне.
Берк затолкал медальон обратно в карман друга.
– Ты сам о ней позаботишься, дурачок.
Альфред сжал руку Берка, как будто собрав свои последние силы:
– Оберегай ее… Поклянись мне… Ты должен.
Его пальцы холодели. Берк сделал бы все на свете, сказал бы все, что угодно, только бы облегчить страдания друга.
– Хорошо, Бог свидетель. Я обещаю. Но ты не умрешь. Черт побери, я не позволю тебе умереть!
Но рука Альфреда бессильно опустилась, и он потерял сознание. Берк поднял его и, шатаясь, поспешил к карете. Грязь хлюпала под сапогами.
«Нужно спешить», – повторял он себе с каждым ударом своего сердца.
Он не мог еще раз по своей вине потерять человека. Как потерял своего брата.
Тело Альфреда содрогнулось. Слабое дыхание остановилось.
Берк судорожно прижал его к себе:
– Нет!
В этот момент что-то со страшной силой ударило его. И ослепляющей болью вырвалось из его тела. Берк откатился назад и провалился в удушающую темноту.
Ужас словно когтями сжал горло. Он не мог дышать. Железные тиски сковали грудь. И в то же время… странно, но он удивился. Он не мог умереть. Берк был обречен страдать на земле.
Битва затихла, и наступила благодатная тишина. Каким-то чудом боль исчезла. У него создалось впечатление своей отрешенности, тело стало невесомым, и он как будто плыл высоко над землей. С поразительной ясностью он видел внизу людей, еще сражавшихся на погруженном в темноту поле. Около кареты рядом с Альфредом лежало его собственное неподвижное тело.
Призрачная темнота превратилась в поток, уносивший его в вышину. Он пытался что-нибудь разглядеть в этой черной пустоте, и вдруг на горизонте возникла яркая звезда. Ее свет устремился к нему, образуя сияющий светлый тоннель.
Чудная восхитительная теплота обволакивала его. Не в силах сопротивляться, он двигался к свету, притягиваемый его неотразимой аурой… чего?
Любви, понял он. Так это и есть любовь.
Душу наполняло ощущение покоя. Безграничного и восхитительного. Это было так необычно, что Берку хотелось заплакать. Все эти годы он боролся, никогда даже не подозревая, что существует такое великолепие, не понимая величия того, чего не было в его жизни.
Свет вспыхнул еще ярче, ослепляя, и Берк почувствовал чье-то присутствие. Альфред?
Берк не поверил, когда женский голос позвал его, не по имени… но он почему-то узнал ее. Ее нежный голос доносился снизу, из темноты, и пробудил в нем боль и желания.
«Не покидай меня! Пожалуйста, не покидай меня!»
Никогда еще ни одна женщина не любила его. Так не любила.
Голос увлекал его назад, прочь от света, заставляя опускаться все ниже, ниже, ниже. Внезапно голос исчез, потонув в хаосе звуков. Режущая боль пронзила тело, как будто Берка бросили в ледяную воду. Сияние растворялось, словно уносимое отливом. В отчаянии он напрягал все силы, пытаясь плыть к нему.
Но отяжелевшее тело погружалось в темноту.
Глава 1
Йоркшир, август 1816 г.
Кэтрин Сноу замышляла убийство.
Резкий холодный ветер раздувал на ее спине шерстяную шаль, закрывавшую плечи, и грозил сорвать с головы белый чепчик. Дрожа от холода, Кэтрин стояла на лесенке и, держась одной рукой за верхнюю ступеньку, тянулась к сводчатому окну гостиной, которое собиралась вымыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97