Богочеловек козырьком приложил ладонь к близоруким глазам, в слепящем с
вете яркого солнца силясь рассмотреть, как будут двигаться враги челове
чества.
Владыка Саркон вел через перевал легионы. Высокогорье здесь сглаживало
сь, плавно спускаясь в долину. Джинны шли по пологому склону плотными ряд
ами. Впереди Ц краснорожие ифриты, чьи глаза отливали небесной синью. За
ними силаты, пешие и сидящие в обитых красной бронзой повозках. Головы кр
епких, словно высеченных из камня эвкусов покачивались в такт движению.
Ехали, сохраняя зловещее молчание. Только сотенные время от времени покр
икивали, если кто-нибудь из воинов-ифритов мешкал, бросал вожделеющие вз
гляды вверх, туда, где плыли в лазоревых небесах рыжеволосые, белолицые, к
рылатые гулы. Их свободные одежды развевались на ветру, лепили тонкое те
лесное совершенство. Каждая, словно античная статуя Ц богиня войны Афин
а, сжимающая в руке небесное копье. Вооружение ифритов составляют громов
ые молоты. Силаты несли перед собой. подняв к подбородку, огненные мечи. Кр
асные сполохи сияли на плоских лицах, широких плечах…
Богочеловек обернулся. С приближением воинства Саркона люди заметно пр
итихли: умолкли голоса, шорохи. Казалось, они даже дышать боятся, скованны
е первобытным ужасом. Сказывались сотни лет господства расы джиннов. При
одном упоминании имени великого силата Саркона человек падал ниц. А теп
ерь стоит здесь, на своей земле, пришел, чтобы биться с самой могущественн
ой силой в мире за свободу.
Богочеловек нахмурился: хотя никто не показывал врагу спину, защитники с
вободного человечества представляли собой весьма жалкое зрелище, отве
рнулся и пробормотал: «Все равно победим!», демонстрируя божественное уп
рямство и истинно человеческую непокорность судьбе…
На перевале появился сам Саркон. Грозный владыка Хазгаарда восседал на о
громном черном эвкусе. Отливающая красным грива, жесткая, как сапожная щ
етка, топорщилась меж острых ушей благородного животного.
Богочеловек сцепил ладони так, что костяшки побелели от напряжения, и ст
ал проговаривать слова. Затем медленно развел руки в стороны. Его пальцы
беспрестанно шевелились, гибкие и быстрые, как лапы пустынного тарантул
а. Воздух загустел, пошел рябью, и перед богочеловеком формировалась вып
уклая линза, в которой ноздреватое, бледное лицо Саркона проявилось совс
ем близко, словно на экране широкоформатного телевизора.
Выражение лица различить не представлялось возможным Ц слишком распл
ывчатым получилось изображение. Богочеловек досадливо поморщился, про
тянул руку и покрутил невидимое колесико, настраиваясь на резкость. Карт
инка придвинулась и обрела четкость. Теперь он мог видеть, что его враг ул
ыбается. Происходящее забавляло Саркона!
Ц Я тебе сейчас Сталинград устрою! Ц пообещал богочеловек. Ц Рыдать б
удешь кровавыми слезами, собака!

Нью-Йорк 2006 г . н.э.

Если вам случалось бывать на окраине ночного Нью-Йорка, где-нибудь в напо
минающем город после бомбардировки Бронксе или трущобном сером Квинсе,
вам должно быть знакомо то неуютное чувство, какое возникает у всякого, к
то волею судьбы оказался в одном из самых неблагополучных районов этого
суетливого, шумного города.
Когда темнеет, Нью-Йорк меняется. Деловой шаг одетого с иголочки клерка с
меняется вихляющей походкой размалеванной проститутки. На улицы вполз
ает темное облако людей, ведущих жизнь за гранью закона…
Вот стоит в подворотне тощий типчик, крысиными глазками шныряет по полуп
устой улице, держит руки в карманах мятого пиджака. Ищет подвыпивших про
хожих, чтобы тиснуть бумажник, снять часы.
А вот толпа праздной молодежи расселась на ступенях заброшенного здани
я, каких немало в Нью-Йорке. Передают друг другу плотно скрученные джойнт
ы, отхлебывают коку с возбуждающей примесью из жестяных банок.
Гостиница темнеет рядами выбитых окон. Вокруг свалены в беспорядке черн
ые мешки с мусором, стоит длинный ряд пластиковых контейнеров.
По одному на каждого жильца.
Мелкие шопы уже закрылись. Хозяева задвинули железные жалюзи, украшенны
е «настенной живописью». Оттирать их бесполезно. С наступлением ночи жел
ающих заняться искусством граффити великое множество. Вот и приходится
терпеть цветастый узор из огромных букв и непристойных изображений.
Рядом кузова разобранных автомобилей. Стоят и ждут, пока районные службы
позаботятся о том, чтобы убрать их с улицы. Случится это не иначе как ко вт
орому пришествию! А сын божий, как известно, не спешит. Дожидается, пока гр
ехи людей перевесят чашу небесного терпения.
У покосившегося столба несколько разряженных в яркие тряпки девиц, чья п
рофессия очевидна для всякого. Рядом статный молодец Ц латинос, с зачес
анными назад волосами воронова крыла, в черном костюме и ярко-красной ру
бахе с воротником навыпуск. Похлопывает расческой по открытой ладони. Аф
роамериканец (не вздумайте назвать его нигером) приторговывает на углу б
елым порошком.
«Эй, снежок, тебе снежок не нужен?!» Ха-ха-ха.
Смеется только что придуманному каламбуру. Правда, он уже изобрел его од
нажды. На прошлой неделе. Но после бурного уикэнда успел забыть.
Перспектива появления полицейской машины никого не пугает. Полицейски
е сюда забираются редко. Что, у нью-йоркских копов других дел нет?
Полиция предпочитает защищать богатых налогоплательщиков. А золотые и
платиновые кредитные карточки в трущобы не заглядывают. Небезопасно зд
есь находиться, если у тебя ботинки дороже десяти долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19