Они стали приходить, когда я вернулся из Европы, но мне и в голову не могло прийти, что это ее рук дело, она вела себя так, словно не знала о существовании Андре.
Для Иветт это было новостью.
– Но как ты узнал, что именно Элис писала эти письма?
– После твоего отъезда я поговорил с ней начистоту, она оказалась загнанной в угол и вынуждена была признаться. Но, знаешь ли, она заявила, что делала это ради моего блага.
– Боже мой…
– Выяснилось, что мама отлично знала о похождениях отца и о его отношениях с Анной, однако предпринять что-либо опасалась из боязни потерять мужа и потому глубоко затаила обиду. Потом появилась ты и тоже стала для нее врагом, особенно когда сделала семейную тайну достоянием гласности. Когда ты познакомилась с Андре, мама получила шанс отомстить.
– Убить двух зайцев сразу, – уточнила Иветт. – Но, Дик, как она могла?! Бедный Андре, чем он провинился перед ней?!
– Самим фактом своего существования. Этого было достаточно. Я понял, как ужасно то, что сделала мама, только шесть недель назад.
– Все, что ты рассказал мне, невероятно! Бедный Андре!
– Ты сможешь простить меня когда-нибудь? – осторожно спросил Дик. – Ведь если бы я не поверил лживым сплетням о тебе, ничего бы не произошло.
Иветт колебалась.
– А… Ширли?
– Что Ширли?
– Ты ведь женился на ней? Дик поник.
– Да, женился. Я знаю, подобный поступок не возвысит меня в твоих глазах, но после нашего разрыва три года назад у меня не было иного выхода. Мать настояла, чтобы я женился на Ширли, – добавил он с горечью.
– Ты любил ее? – Иветт напряглась в ожидании ответа.
Дик едва заметно улыбнулся.
– Если бы я любил Ширли, то пять лет назад женился бы не на тебе, а на ней.
– О, Дик! И что теперь?
– Я думаю, это очевидно: я хочу, чтобы мы снова были вместе.
15
Он мог ничего больше не говорить – улыбки и последних слов было достаточно. Иветт издала вздох облегчения и, почти пролетев через комнату, упала в объятия Дика.
– Почему ты тянул так долго? – шептала она, пряча залитое слезами радости лицо на его груди. – Дик, милый, как я скучала по тебе!
Он крепко притянул ее к себе и, словно маленькую, нежно погладил по голове.
– Я хотел поехать следом за тобой, но сначала мне надо было сделать кое-что важное в Олтамахо.
Иветт подняла к нему счастливое лицо.
– Мы вместе, любим друг друга, и это самое главное. Что может быть важнее? Единственное, что имеет значение, то, что ты любишь меня, а все остальное…
– Нет, – возразил Дик, и Иветт испугалась. – Нет, это не все, что имеет значение. Так уже было когда-то, я думал, неважно, где и с кем мы будем жить, и ты не хуже меня знаешь, что из этого вышло. Я был эгоистом, мелочно ревновал тебя к твоему увлечению живописью, хотел, чтобы ты принадлежала мне безраздельно.
– Дик…
– Пожалуйста, выслушай меня. Я был не прав, когда полагал, что ты сможешь жить с моей семьей, и ошибался, пытаясь запретить тебе продолжать свою карьеру. Клянусь, больше это не повторится!
– О, Дик!
Иветт попыталась поцеловать его, но Дик мягко отклонился.
– Это еще не все. Если ты не хочешь возвращаться в Олтамахо, не надо. Я продам имение и, если ты не возражаешь, перееду в Канаду.
– Продашь Олтамахо?! А как же твоя семья?
– После инсульта отец передал бразды правления в мои руки. Он никогда не вернется в Олтамахо и понимает это. Его поместили в специальный пансионат в Брансуике, где он получает необходимый уход и где следят, чтобы состояние его здоровья не ухудшалось. Мама, Майк и близнецы пока живут у Фила. После бурного объяснения со мной мама понимает, что мы больше не сможем жить под одной крышей, и собирается приобрести дом в Дариене.
– Значит, сейчас никто не живет в Олтамахо?
– Только Том и прислуга, включая Юла.
– Так вот почему ты так долго не приезжал ко мне?
Дик грустно улыбнулся.
– Да. Я хотел, чтобы не осталось никаких нерешенных вопросов. Если ты согласишься снова выйти за меня замуж, то условия будешь диктовать ты, не я. Как выяснилось, я не слишком хорошо разбираюсь в семейных отношениях.
– Ну что ты…
Дик усмехнулся наивной попытке Иветт успокоить его.
– Правда-правда. У меня было достаточно времени подумать, и я ни о чем не размышлял так много, как о наших отношениях. И я понял, что не смогу жить без тебя. Ты – единственное, что имеет для меня значение. Так было, и так будет!
Последующие два часа они обменивались новыми клятвами и заверениями, даря друг другу любовные ласки. Дик был неутомим, и Иветт радовалась, что пробуждает в нем столь сильное желание.
Иветт ни за что не покинула бы постель, но впервые после возвращения в Монреаль почувствовала, что голодна как волк. Накинув халат, она отправилась в кухню и, взяв глубокую тарелку, щедро насыпала в нее кукурузных хлопьев. В этот момент в дверях показался Дик, из одежды на нем были только брюки.
– Ты не находишь, что поздновато для завтрака? – спросил он, наблюдая, как Иветт, налив в тарелку с хлопьями молока, принялась чистить банан. – Я собирался пригласить тебя на ланч.
– Ммм, ланч? – пробормотала Иветт. – С удовольствием принимаю твое приглашение. Но это я тоже съем.
– Но когда ты съешь все это, ты больше не захочешь, – возразил Дик, удивленно наблюдая, с каким наслаждением она поглощает содержимое тарелки. – А может, мы устроим ланч дома?
– Увы, мой холодильник пуст. – Иветт печально вздохнула. – С тех пор как я вернулась, у меня совсем не было аппетита.
Дик недоверчиво приподнял брови, но тут же спохватился и виновато опустил голову. Иветт отставила пустую тарелку в сторону и решительно сказала:
– Дик, нам надо поговорить.
Он насторожился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38