В двигатель забивался песок, который нужно было вычистить, и Лен и Исо подолгу работали. Несколько раз приходилось останавливаться, чтобы пополнить запасы топлива, Исо ворчал:
– Эта дорога ведет в ад, а не в Барторстаун.
– Будь у нас самолет, – говорил Хостеттер, – мы бы с удовольствием добирались бы по воздуху. Но плыть по реке все же гораздо лучше, чем идти пешком, и вскоре ты это поймешь.
– Сколько еще осталось? – спрашивал Лен. Хостеттер делал неопределенный жест в сторону запада.
– Сколько это займет времени? – не унимался Лен.
– Еще месяц, а может, и больше, если что-нибудь произойдет, может, меньше, если все будет в порядке
– Почему вы не хотите рассказать нам о Барторстауне? – приставал Исо. – Какой он, как выглядит?
– Увидишь, когда попадешь туда, – отрезал Хостеттер.
Он упорно избегал разговоров о Барторстауне, ограничившись замечанием, что Пайперс Ран – куда более приятное место. Другие тоже не желали говорить с ним об этом, какими бы туманными и завуалированными ни были вопросы, ответов на них юноши не получили. Лен без труда догадался, что им просто не доверяли.
– Вы боитесь, что мы можем проболтаться? – спросил он однажды Хостеттера. И добавил без тени упрека, словно констатируя факт: – Думаю, вы просто не доверяете нам.
– Дело не в доверии. Ни один житель Барторстауна не станет распространяться о нем, и вы должны больше наблюдать, чем расспрашивать.
– Я прошу прощения, – сказал Лен, – но ведь нас тоже можно понять. Мы слишком долго ждали этого. Думаю, нам многое предстоит узнать.
– Да, очень многое, – задумчиво подхватил Хостеттер, – и это будет не так уж просто. Вы столкнетесь с понятиями, не похожими на те, к которым вы привыкли, и в общем мне безразлично, как вы отнесетесь к ним, но. все же я уверен: кое-что вы примете сразу и безоговорочно.
– Меня это мало волнует, – вставил Исо.
– Не сомневаюсь. Но есть еще Лен, и он не похож на тебя.
– Чем? – немного рассердившись, спросил Лен.
– Исо пропускает все мимо ушей, а ты – нет.
Позже, когда Исо ушел, Хостеттер положил руку на плечо Лена и улыбнулся, глядя ему в глаза. Лен, улыбнувшись в ответ, сказал:
– В такие минуты вы напоминаете мне отца.
– Вот и хорошо. Просто замечательно.

Глава 17

Пейзаж изменился. Остались позади бескрайние густые леса. Небо, бездонное и глубокое, казалось, обнимает весь мир, синее до боли в глазах; взгляд жадно блуждал в поисках дерева или хоть маленького кустика в надежде нарушить безграничную пустоту горизонта. Вдоль реки бесконечно тянулись деревушки. Хостеттер объяснил, что несмотря на внешнюю непривлекательность, здесь расположены отличные фермерские угодья.
Лен уже почти ненавидел это однообразие, скучая по холмам и долинам, мимо которых они проплывали еще несколько дней назад. Но в глубине души Лен не мог не восхищаться величием и грандиозностью окружавших просторов.
– Трудно привыкнуть к этому краю, – сказал Хостеттер, – но и он красив по-своему. В каждом уголке есть своя прелесть. Вот почему, мне кажется, тебе не нужно говорить о Барторстауне.
– Знаете, о чем я подумал? Мне показалось, вы совсем не рады своему возвращению.
– Перемены – это всегда трудно. Поневоле привыкаешь к любой жизни, и стоит большого труда что-либо изменить.
И тут Лену пришла в голову мысль, и он удивился, что не спросил об этом раньше:
– У вас есть семья в Барторстауне?
Хостеттер сделал отрицательный жест:
– Я слишком много времени провел на колесах и не хотел себя связывать.
И оба они, как по команде, посмотрели вперед – туда, где возле шалаша сидели Исо и Эмити.
– Как все быстро у них получилось, – сказал Хостеттер.
В позе Эмити, в том, как она держала за руку Исо, было что-то собственническое. Она заметно округлилась, стала очень раздражительной и серьезно относилась к своему еще достаточно отдаленному материнству. Вспомнив об увитой розами беседке, Лен содрогнулся.
– О да, – посмеиваясь, сказал Хостеттер, – надо отметить, они два сапога – пара.
– Не могу представить, что скоро Исо станет отцом.
– Он уже у нее под каблуком. Не завидуй, мой мальчик, придет и твое время.
– Хотелось бы знать, когда.
Хостеттер вновь рассмеялся.
Баржа проделала путь к устью Плэйта. Лен работал, ел, спал и размышлял. Он чувствовал, что лишился чего-то и вскоре понял: нарисованной воображением картинки Барторстауна, миража, который жил в нем все это время. Этот мираж исчез, растаял, его заменили лишь голые факты: Барторстаун – довоенный засекреченный центр, построенный с целью каких-то исследований, названный в честь основателя Генри Уолтмена Бартора, министра обороны США. Лену казалось, что он лишился чего-то дорогого и очень важного.
Образы бабушки и Барторстауна настолько слились в его сознании, что он не мог думать о них отдельно. Лен часто вспоминал бабушкины рассказы, которые выводили из себя отца.
Они стали на якорь возле низкого берега. Вокруг – выжженная солнцем сухая трава и бесконечное небо. Над широкими просторами застыла тишина, ее не смогли нарушить ни непрерывное журчание речной воды, ни неугомонный ветер. Утром начали разгружать баржу, и только к полудню Лен смог перевести дыхание и вытереть застилавший глаза пот. И вдруг вдалеке он увидел облако пыли, которое приближалось с каждой минутой. Хостеттер удовлетворенно закивал:
– Да, это наш человек, он пригонит фургоны. Отсюда мы поднимемся в долину Плэйта, заберем остальную часть груза с южной развилки.
– А потом? – спросил Лен, и знакомое волнение заставило сильнее биться сердце.
– Потом нам предстоит последний рывок.
Через несколько часов подъехали восемь фургонов, запряженных мулами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63