– Новости о Стефане Сальваторе нас не слишком интересуют.– В самом деле?.. – Френсис пристально на нее посмотрела.Затем перевела взгляд с Мередит на Бонни.– Да вы, подруги, должно быть, шутите!– Вовсе нет. – Очистив стручок зеленого горошка, Мередит аккуратно пересчитала горошины. – Сегодня у нас уже другое на уме.– Это точно, – подтвердила Бонни, невольно вздрогнув. – Новости о Стефане Сальваторе, они, знаешь ли, старые. Несовременные, – Она нагнулась и потерла лодыжку.Френсис изумленно взглянула на Елену:– А я думала, вы хотите знать о нем все.– Из чистого любопытства, – объяснила Елена. – В конце концов, он наш гость, и мне хотелось, как полагается, поприветствовать его в Феллс-Черче. Но, конечно, я должна буду сохранить верность Жан-Клоду.– Жан-Клоду, – подтвердила Мередит, поднимая бровь и вздыхая.– Жан-Клоду, – игриво повторила Бонни.Осторожно двумя пальчиками, Елена вытянула из своего рюкзачка фотографию:– Вот он стоит перед коттеджем, где мы останавливались. Сразу же после этого он преподнес мне цветы и сказал… Ах, – она загадочно улыбнулась, – Этого мне, пожалуй, лучше не повторять.Френсис жадно изучала фотографию. На ней был изображен молодой бронзовокожий мужчина без рубашки. Стоя перед кустом гибискуса, мужчина скромно улыбался.– Ведь он старше нас, правда? – с уважением поинтересовалась Френсис.– Ему двадцать один год. Конечно… – Елена печально вздохнула, – Моя тетушка никогда этого не одобрит, так что мы с Жан-Клодом решили держать нашу любовь в тайне от нее, пока я не закончу школу. Пока что мы будем лишь переписываться.– Как романтично, – выдохнула Френсис. – Обещаю, я никому об этом не расскажу. Но как же Стефан?..Елена одарила ее снисходительной улыбкой.– Если уж, – нравоучительно произнесла она, – переходить на европейцев, то француза я всегда предпочту итальянцу. – Она повернулась к Мередит: – Верно?– Вне всяких сомнений. – Елена и Мередит понимающе улыбнулись друг другу, затем повернулись к Френсис: – Ты согласна?– О да, – торопливо закивала Френсис. – Конечно, согласна. Ты совершенно права, – Она тоже понимающе улыбнулась Елене, а затем встала и направилась к выходу из столовой.Как только Френсис скрылась за дверью, Бонни жалобно протянула:– Не-ет, это меня убьет. Послушай, Елена, я просто умру, если не услышу эту сплетню.– Даже так? Ну что ж, могу тебя проинформировать, – спокойно отозвалась Елена. – Френсис собиралась сообщить нам о том, что Стефан Сальваторе – агент по борьбе с наркотиками. По крайней мере, ходит такой слух.– Кто-кто? – Бонни непонимающе на нее уставилась, а затем разразилась смехом. – Но это же глупость. Какой агент по борьбе с наркотиками стал бы так одеваться и носить темные очки? Я хочу сказать, ведь он фактически делает все, что может, лишь бы привлечь к себе внимание… – Тут девочка умолкла, и ее карие глаза расширились. – Но тогда… может статься, именно поэтому он все это и делает? Кто может его заподозрить, когда все так дьявольски очевидно? Да, ведь он действительно живет один, и он жутко скрытный… Елена! Что, если это правда?– Это неправда, – охладила ее пыл Мередит.– Откуда ты знаешь?– Оттуда, что я сама этот слух распустила. – Оценив по достоинству выражение лица Бонни, Мередит ухмыльнулась и добавила: – Елена мне велела.– Ахх. – Бонни с восхищением посмотрела на Елену. – Ты чертовски хитра. А можно мне рассказать всем, что он смертельно болен?– Нет, нельзя. Не хочу, чтобы наши местные Флоренс Найтингейл выстроились к нему в очередь для прощального рукопожатия. Зато про Жан-Клода ты можешь рассказывать все, что хочешь.Бонни подняла фотографию:– А кто он на самом деле?– Садовник. По этим кустам гибискуса он просто с ума сходил. К тому же он женат и у него двое детей.– Жаль, – серьезным тоном заметила Бонни. – И ты велела Френсис никому про него не рассказывать…– Ага, – Елена сверилась с часами, – А значит, примерно через два часа это будет известно всей школе.
После уроков девочки направились домой к Бонни. Их тут же приветствовал визгливый лай, и, стоило Бонни открыть дверь, как очень старый и оплывший жиром пекинес попытался вырваться на улицу. Он носил имя Янцзы и был так избалован, что никто, кроме матушки Бонни, не мог его выносить. Проклятый пес цапнул Елену за лодыжку, когда она проходила мимо.Полутемная гостиная была тесно заставлена вычурной мебелью, а на окнах висели тяжелые шторы. Сестра Бонни по имени Мэри стояла у кофейного столика и вынимала приколки, удерживающие медицинскую шапочку на ее волнистых рыжих волосах. Всего на два года старше Бонни, она уже работала в клинике Феллс-Черча.– А, Бонни! – сказала Мэри. – Рада, что ты уже вернулась. Привет, Елена, привет, Мередит.Елена и Мередит тоже с ней поздоровались.– Что случилось? – поинтересовалась Бонни. – У тебя усталый вид.Мэри бросила шапочку на кофейный столик. Вместо ответа она задала встречный вопрос:– Ты была очень расстроена, когда вчера вечером вернулась домой. Так, где вы, девочки, вчера побывали?– На кла… ну, просто поблизости от Плетеного моста.– Так я и подумала. – Мэри тяжко вздохнула. – Ну вот что, а теперь, Бонни Маккалог, будь добра внимательно меня послушать. Не смей больше туда ходить, особенно по вечерам!– Но почему? – озадаченно спросила Бонни.– Потому что вчера там кое на кого напали, вот почему! И знаете где? Прямо на берегу под Плетеным мостом.Елена и Мередит недоверчиво на нее посмотрели, а Бонни схватила Елену за руку:– На кого-то напали под мостом? Но на кого? Что случилось?– Толком не знаю. Сегодня утром его обнаружил один из кладбищенских рабочих. Какой-то бродяга, надо полагать, и он, вероятно, спал под мостом, когда на него напали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60