Фредерик Браун: «Последний марсианин»

Фредерик Браун
Последний марсианин


HarryFan
««Знание — сила»»:
Фредерик БраунПоследний марсианин Это был обычный вечер. В редакции нас было трое. Слеппер сидел, вызывающе положив ноги на стол, и ничего не делал. Джон Хейл менял ленту в машинке. А я описывал утомительнейший банкет, на который ходил накануне по долгу службы.Карген, наш главный, вышел из кабинета и подошел к нам.— Парни, — сказал он, — только что звонил Барни Велх, говорит, что к нему в бар пришел человек, называющий себя марсианином.Барни содержал бар как раз напротив редакции нашего «Триба».— Он что — пьяный или сумасшедший? — поинтересовался Слеппер.— Барни не знает. Он только сказал, что если кто-нибудь из вас спустится и поговорит с этим человеком, может получиться отличный рассказ. Ну, а так как это совсем рядом, а вас тут трое ничего не делающих дармоедов, один пойдет туда. Но никаких выпивок за счет редакции!— Я пойду, — сказал Слеппер.Но глаза Каргена остановились на мне.— Послушай, Билл, — сказал он, — у тебя легкое перо, стоит пойти туда именно тебе. И кто знает, может быть, тебе удастся состряпать что-нибудь интересное.— Ладно, — пробурчал я, — схожу.— Если этот парень действительно сумасшедший, — звони в полицию, но только когда убедишься, что из него ничего не вытянешь.Я достучал последние строчки, встал, взял шляпу и пальто.— Принеси что-нибудь выпить, Билл, — попросил Слеппер. — И смотри не напивайся, иначе потеряешь свою знаменитую легкость пера.— Ладно, — сказал я, спустился по ступенькам и вышел из редакции.В баре я огляделся. В стороне от стойки спиной к Барни сидел человек. Это был высокий, худой мужчина с желтоватым лицом. Он сидел в одиночестве, хмуро уставившись в кружку пива, наполовину пустую.Я подумал, что лучше начать с Барни, подошел к бару и бросил мелочь на стойку.— Чистый виски, — сказал я. — Воду отдельно. А тот длинный и унылый и есть марсианин?Он кивнул и подал мне виски.— На что он клюнет? Он знает, что репортер хочет взять у него интервью? Или я просто должен дать ему выпить, а он мне все расскажет сам? Он действительно сумасшедший?— Конечно. Говорит, что прилетел с Марса два часа назад, но сам не знает, как это произошло. Называет себя последним марсианином Он не знает, что вы репортер, но будет говорить с вами. Я все устроил.— Каким образом?— Сказал ему, что у меня есть друг, который здорово соображает и может дать ему дельный совет. Я не знал, кого пошлет Карген, и потому не назвал вашего имени. Но он наверняка будет рыдать у вас на груди.— Знаете его имя?— Вангэн Дэл, как он утверждает. Послушайте, не давайте ему хулиганить или выкидывать здесь что-нибудь. Я не хочу неприятностей.Я допил виски и хлебнул немного воды.— О'кей, Барни. Вот что, давайте два пива и я подойду к нему.Барни достал две бутылки, раскрыл их, прозвенел мелочью и дал мне сдачу. Взяв пиво, я направился к столику.— Мистер Дэл? — спросил я. — Меня зовут Билл Эверт. Барни сказал мне, что у вас есть затруднения, в которых я могу вам помочь.Он посмотрел на меня:— Вы тот самый человек, которому он звонил? Садитесь, мистер Эверт. Большое спасибо за пиво.Я сел напротив него. Он допил остатки пива и нервно обхватил руками кружку, которую я принес ему.— Вы, наверное, думаете, что я сумасшедший? И, возможно, вы правы, но... но я не понимаю сам себя. Бармен не сомневается, что я идиот. Послушайте, а вы не доктор?— Не совсем, — ответил я, — называйте меня консультирующим психологом.— Как вы думаете, я действительно ненормален?— Большинство людей, которые действительно ненормальны, никогда не признают этого. Но я еще ничего не знаю о вас.Он сделал большой глоток пива и поставил кружку на стол, но не выпустил ее, — наверное, чтобы унять дрожь в руках.— Я марсианин, — сказал он. — Последний. Все остальные мертвы. Я видел их тела два часа назад.— Вы были на Марсе два часа назад? А как вы попали сюда?— Я не знаю. Это ужасно. Я не знаю. Единственно, что мне известно, — это то, что все остальные мертвы. Нас было сто миллионов. Теперь я остался один.— Сто миллионов. Это население Марса?— Что-то в этом роде. Немногим больше, пожалуй. Но это было население Марса. Сейчас все, кроме меня, мертвы. Я был в трех самых крупных городах. Я был в Скаре. Когда я увидел одних мертвецов, сел в тарган — остановить меня было некому — и полетел в Унданел. Я никогда не летал один раньше, но управление оказалось очень простым. В Унданеле тоже одни трупы. Я полетел дальше. Я летел низко, но не увидел ни одной живой души. Я летал в Зандар — наш самый крупный город, три миллиона населения. Теперь это город мертвецов. Это было ужасно... Ужасно! Я до сих пор не могу прийти в себя.— Представляю себе, — сказал я.— Не представляете. Конечно, это был умирающий мир. Еще поколений двенадцать — и все. Два века назад нас было три миллиарда — большинство голодало. Но вот пришел крил — болезнь, занесенная ветрами пустынь. Наши ученые не сумели справиться с ней. За двести лет население уменьшилось в тридцать раз и продолжало уменьшаться.— Так, может быть, марсиане умерли от крила?— Нет, когда марсиане умирают от крила, они высыхают. Трупы, которые видел я, не были высохшими.Он вздрогнул и допил пиво. Только сейчас я вспомнил о своем и залпом выпил всю кружку. Затем я показал два пальца Барни, который все время настороженно поглядывал на нас.— Мы пытались создать космические корабли, но не сумели. Мы надеялись, что хотя бы некоторые из нас спасутся от крила, если мы переберемся на Землю или какую-нибудь другую планету. Мы пытались, но у нас ничего не вышло.
1 2 3