Дженна как можно тише открыла дверь и выглянула в коридор – ни души. Снизу, из кухни, доносились приглушенные голоса. Хихиканье. Звон фарфоровой посуды. Толстые ковры поглотили звуки шагов Дженны, когда та поспешила к комнате Голубки, находящейся почти по центру коридора. Еще раз окинув быстрым взглядом коридор, молодая женщина нащупала дверную ручку.
* * *
Бренч Макколи очнулся, ощущая слепящую головную боль. Сознание было затуманенным. Стон, сорвавшийся с губ, прозвучал приглушенно, и было такое ощущение, что рот набит чем-то жестким и воняющим потом. Бренч попытался приложить руку к голове прямо над ухом, где боль казалась острее всего, и обнаружил, что оба его запястья к чему-то привязаны. Так же, как и ноги. Макколи поднял голову, сощурившись от боли. В комнате была кромешная темнота. Нельзя было разглядеть даже собственных ног. Но Бренч определил, что лежит на кровати и что кто-то снял с него башмаки.
Голубка. Она передала ему послание, а когда он вошел в ее комнату, его ударили, и он потерял сознание. Наверное, он сейчас на ее кровати. В ее ли руке находилось оружие, которым его вырубили? Бренч лежал с распростертыми руками и ногами и чувствовал себя в этой глупой ситуации дьявольски уязвимым.
Тихий скрип поворачиваемой дверной ручки заставил его снова поднять голову. На этот раз боль была не такой острой, но все равно достаточно сильной.
Повернув голову на скрип ручки, Макколи разглядел длинную узкую ниточку света и предположил, что там находится дверь. Попытавшись позвать на помощь, он обнаружил, что во рту действительно кляп. Удалось издать лишь едва уловимый невнятный звук.
Ручку стали дергать, словно человек, пытавшийся войти, терял терпение или злился. В следующую секунду по дереву тихо постучали костяшками пальцев.
– Голубка?
Голос был женским и смутно знакомым. Бренч дернулся, но веревки оказались крепкими.
– Голубка? – снова послышался голос. – Меня зовут Дженна. Я подруга Мигеля. Пожалуйста, если ты там, открой дверь.
Дженна! Какого черта она здесь делает? Рассвирепев, Бренч заметался по кровати. Он так сильно дернул за веревки, которыми были привязаны его руки и ноги, что кровать приподнялась над полом и с глухим стуком опустилась на место.
– Я слышу, как ты там двигаешься, – снова донесся из-за двери голос Дженны. – Тебе плохо?
– Точно, черт побери, мне плохо, – промычал Бренч в кляп, зажмурившись от боли. Слова превратились в глухой рокот.
– Послушай, я… – голос Дженны стих, потом зазвучал снова: – Я еще вернусь, хорошо? Я на самом деле друг, поверь мне.
Дженна! Дженна, дьявол тебя побери, не вздумай уйти и оставить меня здесь! Молчание. Черт!
Любопытство толкнуло Дженну проверить остальные шесть дверей второго этажа. Они не только были незапертыми, нигде даже не было видно ключей. Ванная койната пустовала. Голубка стала пленницей. Это было единственным разумным объяснением.
Связано ли это с Бренчем? Возможно, одна из девушек была в сговоре с маршалом Хендриксом. Она могла подслушивать, когда Голубка согласилась помочь Бренчу доказать невиновность Мигеля, и что-то сделала с индианкой, а может, даже убила ее, чтобы та хранила молчание. Если дело обстоит именно так, нужно найти Бренча, и как можно скорее, пока он не стал очередной жертвой. Дженна представила Макколи лежащим в переулке, и окровавленную карту – пикового валета, – оставленную рядом с телом.
Сердце сжалось, будто его скрутили жгутом. Как она могла так быстро привязаться к этому мужчине? Единственный разумный ответ состоял в том, что она и не привязывалась, нисколечко. Чтобы прогнать от себя незваные мысли, молодая женщина вернулась в свою комнату и стала думать, как отыскать Макколи.
В городе было много гостиниц и пансионов. Он мог остановиться у друзей или даже заночевать в конюшне вместе с Сатаной. Времени было слишком мало. Внезапно она вспомнила о Мартине Перкинсе. Если лавочник и не знал, где находится Бренч, он, по крайней мере, мог помочь ей в поисках. А к дому Перкинса ей точно кто-нибудь покажет дорогу.
Дженна вскочила и потянулась за чемоданом.
– Готова, дорогая?
Молодая женщина резко повернулась и увидела в дверном проеме тетушку Фэнни.
– Прости, я напугала тебя, Дженна?
– Нет, я просто не ожидала вас увидеть. Я не слышала, как открылась дверь.
– Ну-ка, повернись, дай на тебя посмотреть.
Дженна повиновалась.
Поначалу платье показалось Фэнни чересчур строгим. Потом хозяйка заведения решила, что оно как раз подчеркивает юность и невинность девушки, на которых она планировала сыграть, чтобы поднять ее цену. Корсет не портил гибкие линии юного тела. Волосы выглядели идеально. Фэнни задумалась, а не выставить ли девушку на показ на вечер-два, чтобы слух о ее появлении разлетелся по городу. Чем богаче клиенты, которые будут за нее бороться, тем выше поднимется ее цена.
Всмотревшись в лицо Дженны, Фэнни уловила страх и неуверенность, мелькнувшие в ее глазах перед тем, как опустились густые черные ресницы, подобно занавесу после первого акта пьесы. Ожидание даст Дженне возможность расслабиться и почувствовать себя увереннее в новой обстановке. Но, с другой стороны, у нее появится больше времени, чтобы передумать. Полагаясь на свое чутье, Фэнни решила, что лучше попользоваться птичкой, попавшей в руки, чем дать ей упорхнуть, уютнее устраивая для нее гнездышко.
Да, в полночь мисс Дженна Ли уже будет развлекать первого клиента, а Фэнни Беббит – подсчитывать выручку за вечер и мечтать о дне, который теперь настанет гораздо скорее, о том дне, когда она сможет отойти от дел и стать респектабельной матроной, и желательно, чтобы ее тогда называли миссис Слид Хендрикс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116