Разве вы станете это отрицать?
—Нет.
— Тогда давайте придерживаться фактов, мистер Холмс.
Мой друг подошел к комоду из черного дерева и, заложив руки за спину, занялся изучением отвратительного раскрашенного лица, которое глядело поверх его головы.
— Обязательно, — ответил он. — Как вы объясните тот факт, что двери были заперты, инспектор Мак?
— Что полковник сам запер дверь, чтобы ему не мешали.
— Совершенно верно. Обстоятельство, свидетельствующее о многом.
— Оно свидетельствует лишь о безумии, которое привело полковника к его страшному поступку, — ответил Макдоналд.
— Послушайте, мистер Холмс, — вмешался молодой Лэшер. — Ваша репутация человека, помогающего правосудию с помощью собственных хитроумных методов, всем хорошо известна, и, естественно, мы горим желанием смыть позор с имени несчастного дяди. Но, черт побери, улики не обойдешь, и, нравится нам это или нет, мы вынуждены согласиться с инспектором: полковник Ворбертон был жертвой собственного безумия.
Холмс поднял длинную тонкую руку.
— Полковник Ворбертон был жертвой исключительно хладнокровного убийства, — заявил он спокойно.
В наступившей за этими словами тишине мы молча взирали друг на друга.
— Черт возьми, сэр, кого вы обвиняете? — проревел майор Эрншоу.
— Я заставлю вас узнать, что в этой стране есть законы против клеветы.
— Хорошо, хорошо! — добродушно согласился Холмс. — Я открою вам свою тайну, майор. Моя теория в основном покоится на этих осколках стекла, которые, как вы видите, я собрал и положил в камин. Когда я вернусь завтра утром, чтобы сложить их вместе, я надеюсь, что смогу доказать свою теорию к вашему полному удовлетворению. Между прочим, инспектор Мак, я полагаю, вы едите устриц?
Лицо Макдоналда побагровело.
— Мистер Холмс, вы мне действительно нравитесь, и я вас уважаю, — сказал он резко. — Но бывают времена, когда человеку не следует и не подобает… Какое, черт возьми, отношение имеют к этому делу устрицы?
— Лишь такое, что, собираясь есть их, вы, очевидно, возьмете вилку, которая лежит к вам ближе. Для опытного наблюдателя, безусловно, имело бы значение, если бы вы вместо этого протянули руку к вилке, лежавшей рядом с тарелкой вашего соседа. Даю вам эту мысль в чистом виде.
Макдоналд внимательно посмотрел на моего друга.
— Есть, мистер Холмс, — наконец произнес он. — Очень интересно. Я был бы рад последовать вашему совету.
— Я посоветовал бы вам забить досками разбитое окно, — ответил Холмс.
— Пусть ничего не трогают до тех пор, пока веемы не встретимся здесь снова завтра утром. Пойдемте, Уотсон, уже второй час. Эскалоп по-сицилиански у Пеллегрини нам не повредит.
Вторую половину дня я должен был посвятить запоздалым визитам к своим пациентам и лишь с наступлением вечера оказался вновь на Бейкер-стрит. Миссис Хадсон открыла мне дверь. Я задержался на лестнице, чтобы ответить на ее вопрос, останусь ли обедать, когда громкий звук выстрела раскатился до дому. Госпожа Хадсон схватилась за перила.
— Вот, сэр, он опять принялся за старое, — запричитал? она. — Эти проклятые пистолеты! И шести месяцев не прошло, как он отстрелил концы каминной доски! В интересах справедливости, сказал мистер Холмс. О, доктор Уотсон, если вы быстро к нему не подниметесь, на этот раз вполне может пропасть та дорогая газовая горелка.
Сказав достойной женщине что-то утешительное, я помчался вверх по лестнице и распахнул дверь нашей старой гостиной как раз в тот момент, когда прогремел второй выстрел. Сквозь облако едкого порохового дыма я разглядел Шерлока Холмса. Он полулежал в своем кресле в халате, с сигарой во рту и дымящимся пистолетом в правой руке.
— А, Уотсон, — сказал он устало.
— Бог мой, Холмс, это действительно невыносимо! — закричал я. — Комната пахнет, как тир. Если вам безразличен ущерб, я прошу вас считаться с тем, как это действует на нервы госпожи Хадсон и ваших клиентов. — Я распахнул окна и с облегчением заметил, что шумный поток проезжающих кэбов и карет, очевидно, заглушал звуки выстрелов. — Атмосфера крайне нездоровая, — добавил я сурово.
Холмс протянул руку и положил револьвер на каминную полку.
— Я давно не видел вас курящим сигару, — произнес я, опускаясь в мое старое кресло. Это вопрос настроения, Уотсон. В данном случае я взял на себя смелость похитить одну из запасов покойного полковника Ворбертона.
— Он замолчал, чтобы бросить взгляд на часы, стоявшие на каминной доске.
— Гм, у нас есть еще час, — закончил он. — Поэтому давайте оставим проблемы, связанные с многообразными пороками человека, и отдадимся во власть той высокой силы, которой подвластны даже худшие из нас. Уотсон, передайте мне Страдивариуса. Он в углу сзади вас.
Было почти восемь часов, и я только что зажег газ, когда в дверь постучали, и в комнату ворвался длинный, угловатый инспектор Макдоналд в клетчатом пальто.
— Я получил вашу записку, мистер Холмс, — воскликнул он, — и сделал все, как вы советовали. В полночь в саду перед домом будет констебль. Не беспокойтесь об окне: мы сможем проникнуть внутрь дома, никого не разбудив. Холмс довольно потер худые длинные пальцы.
— Отлично, отлично! Вы далеко пойдете: у вас есть дар быстро выполнять… э… советы, — добродушно сказал он. — Миссис Хадсон принесет сюда ужин, а затем одна-две трубки помогут нам скоротать время. Я думаю, что если мы двинемся на свои посты раньше полуночи, то это разрушит все мои планы. А теперь, мистер Мак, придвиньте свой стул и попробуйте табачок. Уотсон подтвердит, что это отменный сорт.
Вечер прошел довольно приятно. У Шерлока Холмса было отличное настроение.
1 2 3 4 5 6 7 8