Он нарочно выставлял на парад своих любовниц перед женой. Я даже сочувствовал ей.
— А я сочувствовал Перрину. Леди Елена старалась вести себя соответственно. Что оставалось бедному малому? Только соревноваться в этой гонке с собственной супругой. Лоуфорд хихикнул.
— Тебе, Грей, это не грозит. Ты человек свободный. Но и на тебя тоже заключают пари — кто и на сколько времени займет уютный дом в Ханс-тауне.
— Я не Перрин! — сказал Грей. — Но и не монах, и не способен на долгое воздержание.
— Не сомневаюсь, конечно, — согласился Лоуфорд со смехом.
Часом позже Грей бродил по Кендал-хаузу из комнаты в комнату со стаканом бренди в руке. До этого он сделал открытие, что портвейн в сочетании с шампанским недостаточное средство, чтобы развеять тоску. В доме не осталось никаких следов пребывания Деборы. Ник помог ей перевезти все ее вещи. До тех пор, пока юный наследник Бельведера и младшая сестричка Кендала не подыщут в Лондоне подходящий дом, Дебора и ее сводная сестра Лиз будут гостить в Соммерфильде. Если он появится там, то вспугнет их, словно птичек из гнезда. Хотя зачем ей бежать от него? Они и так решили расстаться навсегда.
Навсегда? Грей вошел в спальню Деборы, которая еще хранила запах ее духов. Грей глотнул из стакана и почувствовал жалость к самому себе. Он ощутил такую усталость, что лег на ее кровать и задремал, но его вскоре разбудил осторожный стук в дверь.
Это был его новый секретарь — мистер Ридли, рекомендованный ему лордом Лоуфордом. Ему было за тридцать, и он был обременен заботами о многочисленной семье.
— Разве вы ночуете здесь? — подозрительно спросил Грей.
— Пока да. Я никак не могу найти в Лондоне подходящую квартиру. Мэри, дети и я — мы очень переживаем, что нам приходится жить отдельно.
— У меня есть дом, который вам подойдет, — вдруг осенила Грея мысль. — В Ханс-тауне. В двух милях от центра Лондона. Он пустует уже четыре месяца. Я возьму с вас символическую плату.
— Сэр, я буду вам так благодарен! — Секретарь склонился в поклоне. — Но я позволил себе вас потревожить по другому поводу. Разбирая деловые бумаги, я наткнулся на этот документ и хотел спросить, в какой отдел бюро его поместить, чтобы он не затерялся и не забылся? Может быть, это что-то важное?
Грей взял протянутую ему бумагу. Это было завещание Деборы, заверенное двумя слугами в качестве свидетелей. Он перечитал его несколько раз, и когда проник в смысл, заложенный между строк, то, что камнем давило на его душу, вдруг словно растаяло. Он почувствовал невиданное облегчение.
— Это действительно важный документ? — спросил секретарь.
— Да, — ответил Грей. — Но наших с вами дел он не касается. Это относится к моей личной корреспонденции.
— Я понимаю, сэр.
—Ридли! Мое предложение вполне реально. В ближайшее время вы можете отпраздновать новоселье.
Новость о том, что интимный домик Грея в Ханс-тауне снова будет кем-то заселен, всколыхнула лондонскую публику и распространилась со скоростью лесного пожара. В клубах букмекеры заносили имена женщин и ставки, которые делали на них джентльмены. Это был век пари. Англичане ставили деньги на все, начиная от цвета чулок танцовщицы из оперы до исхода военных кампаний Наполеона. Лоуфорд был последним, кто поставил десять фунтов прежде, чем букмекер захлопнул переплет своего солидного списка.
Весть о заселении приюта любви в Ханс-тауне дошла и до Соммерфильда. К счастью, Дебора узнала ее от своего брата Ли. Она смогла подготовиться и выдержать, сидя за столом, вопрошающий взгляд графини-матери.
25
На пути в Соммерфильд карета Грея была остановлена разбойниками. Он пустил в ход один из своих пистолетов, но тот дал осечку. Кто-то предварительно убрал пороховой заряд. Он попытался вступить в рукопашную схватку, но его кучер трусливо сбежал, а трое мужчин в масках легко одолели лорда. Униженный, он лежал связанным поперек лошади. Похитители не произнесли ни слова. Домик, к которому его подвезли, показался ему знакомым, но в этой местности все бедные коттеджи были похожи один на другой.
— Я требую, чтобы мне…
Но ему заткнули рот кляпом. Грей особенно не боялся за себя. В крайнем случае он отделается незначительным выкупом. Его похитители бросили связанного лорда на пол и вышли.
Потом вошла Дебора. Он узнал ее еще раньше, чем она сняла маску. Она стояла перед ним в мужской одежде, напряженно выпрямившись, тонкая как стрела английского лучника времен средневековых войн.
— Я похитила тебя! — заявила она.
— Не смеши меня! — сказал Грей, освободившись от кляпа. — Это не в твоем характере. Ты бы не осмелилась.
— Как видишь, я кое-чему научилась. Теперь ты в моей власти, лорд Кендал.
Он рассмеялся.
— Значит, это ты написала письмо от имени моей матери, что потолок в Соммерфильде обваливается?
— Я. Потолок цел. Просто я научилась твоим приемам дурачить людей.
— Мать знает о твоих планах?
— Нет.
— А ведь ты затеяла опасную игру. Я бы так просто не сдался.
— Я была рядом, чтобы пресечь настоящую драку, если она возникнет.
— Я понял, кто твои сообщники — Ник, Харт и, вероятно, братец Ли. А ты сообразила, почему я так уж сильно не сопротивлялся? Я бы мог уложить их всех на землю.
— Я поняла только одно… Твой любовный приют будет снова занят, а это значит, что ты снова завел себе содержанку. Тогда я решила действовать…
— Боже, как быстро распространяются слухи. Их не опередит никакая почта. А знаешь, зачем я помчался ночью в Соммерфильд?
— Потому что там провалился потолок…
— Потому что решил похитить тебя, только на этот раз один, без сообщников. Я прочитал твое завещание, Дебора, и понял, что ты веришь мне, хоть я и мужчина, хоть и властолюбив и, по твоему мнению, беспринципен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95