Она поглядела вверх, но луна и звезды были плотно затянуты дождевыми облаками. Единственный свет, который помогал ей продвигаться по улице, исходил от фонарей, висящих на каждом доме или служебном строении. Плотнее закутавшись от пронизывающего ветра, она направила свои шаги в сторону рыночной площади. Не доходя до нее, Дебора свернула налево, на одну из узких улиц, потом проделала еще несколько петель по лабиринту переулков. Здесь в основном были двух — или трехэтажные строения, выходящие окнами на кафедральную площадь. Навстречу ей попадались прохожие, редкие экипажи и даже одинокие всадники. Но все явно торопились под крыши своих домов, спасаясь от усиливающегося дождя, и никто не бросил на нее ни одного любопытного взгляда.
Когда Дебора достигла лавки торговца мануфактурой, ее шаги замедлились. Она посмотрела вверх, как будто изучая вывеску. В одном из окон виднелось тусклое пятно от зажженной свечи. Дебора не могла оторвать от него глаз. Чувство, охватившее ее, было настолько сильно, что она боялась упасть в обморок. Она не должна была находиться здесь. Она не должна подвергать Квентина такой опасности. Но, оставшись совсем без денег и без друзей, она не знала, куда ей идти.
Двигаясь уже с меньшей осторожностью, она проделала по соседним улочкам еще несколько кругов и подошла уже теперь с задней стороны дома. Света здесь совсем не было, и она тихо вскрикнула, провалившись в глубокую лужу. Отсчитав четвертую калитку от угла, она остановилась, присела, ощупывая кирпичи в стене, пока наконец не нашла то, что искала. Под слабо закрепленным камнем она обнаружила ключ к задним воротам мануфактурной лавки. Ее дыхание становилось все более учащенным, а пальцы все сильнее дрожали, когда она проникла в сад и заперла калитку за собой. С задней стороны лавки не было каменной лестницы, ведущей на верхние этажи. Ей пришлось поднять садовую лестницу, что было довольно трудной задачей. Дебора взобралась на несколько ступенек. В некоторых окнах по соседству виднелся свет, но все вокруг было спокойно, как и должно было быть. Даже бродячие коты попрятались с улицы в эту сырую ночь. Она поднялась на деревянный балкон.
Краем своего плаща Дебора вытерла пот и Дождевую влагу с лица. Глубоко вздохнув, она тихонько постучала в крепкую дубовую дверь, которая преграждала ей путь. Прошло несколько мгновений, и Дебора повторила свой стук. На этот раз она стучала громче. Когда дверь с легким скрипом приоткрылась, Дебора быстро проникла в дом и тут же закрыла дверь за собой.
— Дебора, что привело тебя в такое позднее время?
Миссис Нэн Моффат было где-то около шестидесяти. Ее карие и обычно веселые глаза, поблескивающие как пуговицы, на этот раз были полны тревоги.
Дебора знала, что вид ее внушает страх. Она была похожа на дикарку с мокрыми, облепившими голову волосами, в испачканном грязью платье, но у нее не было ни настроения, ни времени вдаваться в долгие объяснения. Поговорить обо всем можно будет потом. Она должна немедленно увидеть Квентина, должна убедиться, что он жив и здоров.
— Квентин у себя? — спросила она с надеждой.
Нэн Моффат кивнула.
— Разреши мне побыть с ним наедине несколько минут, хорошо? Потом я спущусь, и мы поговорим обо всем. Что ты так смотришь на меня? Все в порядке. Я просто хочу повидать его.
Миссис Моффат сначала не выказала большого энтузиазма, но потом ее полное гладкое лицо смягчилось.
— Я пока поставлю на огонь чайник и скажу Джону, что ты здесь.
— Нэн! Кто там? С кем ты там разговариваешь? — раздался мужской голос из спальни.
Дебора резко повернулась и быстро взбежала по лестнице, которая вела в мансарду. Повернув ручку двери комнаты Квентина, она тихо проникла внутрь.
Хотя мальчик спал, свечка на полке горела. С той самой ночи, как был убит его отец, Квентин боялся спать в темноте. На цыпочках пройдя по комнате, Дебора остановилась возле его кровати и посмотрела на спящего ребенка. Внешне он был очень похож на своего отца. Но если лорд Баррингтон отличался крепчайшим здоровьем и упитанным телосложением, его сын был очень хрупок. К тому же теперь прибавились и новые опасения. Квентин никогда больше не заговаривал о своем отце, а Дебора боялась настаивать, чтобы он вспоминал о нем.
Правильно ли она поступала? Ей трудно было судить об этом. Сейчас главным было сохранить жизнь и свободу мальчика. Она сделала то, что считала нужным, оставив его на попечение людям, которых знала и которым доверяла. До своей свадьбы Нэн Моффат была нянькой Квентина, а еще раньше и его отца. Джон Моффат служил все время лакеем у лорда Барринггона. Когда пришло время им покинуть своих хозяев, они, к удивлению всех, поженились и обрели новые корни в Уэлсе, где открыли мануфактурную лавку.
Их потрясло неожиданное появление Деборы перед дверью их дома вместе с Квентином, а еще больше удивила рассказанная ею история о событиях в Париже. Она рассказала им почти все, единственное, что она скрыла от них, было имя лорда Кендала. Чета Моффатов знала его с мальчишеских лет. Он очень им нравился, и Дебора боялась, что они не поверят ей, когда она обвинит его в убийстве лорда Баррингтона. Поэтому она сплела историю, что не знает, кто преследует их, но что жизнь Квентина находится в опасности. Она еще добавила несколько страшных подробностей, не постеснявшись явной лжи. Она сказала, что теперь опекуном Квентина является его дядя из Вест-Индии, и они должны ждать его появления.
Если бы здоровье Квентина было в порядке, она сама бы отвезла его к дяде. Но Дебора не хотела пускаться в рискованное длинное морское путешествие, подвергая тем самым опасности жизнь мальчика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95