Каждое утро Мари Дюплесси присылала ему приказ на день: «Дорогой Аде…» И
з инициалов своего любовника она сделала прозвище. Вечером он заезжал за
ней. Они обедали, ехали в театр, потом снова возвращались в будуар Мари, гд
е в огромных китайских вазах стояли цветы без запаха. «Однажды, Ч писал о
н, Ч я ушел от нее в восемь часов утра, и вскоре настал день, когда я ушел от
нее в полдень».


Вы помните ль еще те ночи? Стр
асть пылала.
И поцелуи жгли, и обрывался стон.
Вас лихорадило. Потом глаза устало
Вы закрывали вдруг и погружались в сон.

(А. Дюма-сын. «Грехи юности»)

Часто она не могла заснуть, выходила из спальни в пеньюаре из белой шерст
и, накинутом на голое тело, «садилась на ковер перед камином и грустно сле
дила за игрой пламени в очаге». В такие минуты Дюма страстно любил ее. В др
угие он боялся оказаться обманутым. Он знал, что она часто лжет ему, возмож
но из деликатности. Штакельберг по-прежнему занимал какое-то место в ее ж
изни, так же как и человек более молодой Ч Эдуард Перрего, по отцу Ч внук
знаменитого финансиста, председателя Французского банка, по матери Ч г
ерцога Тарентского. На розовой бумаге, сложенной треугольником, Мари Дюп
лесси писала ему: «Вы доставили бы мне большое удовольствие, дорогой Эду
ард, если бы посетили меня сегодня вечером в „Водевиле“ (ложа № 29). Не могу п
ообедать с тобой: чувствую себя очень плохо». И на бледно-голубой бумаге:
«Нет, дорогой, сегодня в „Варьете“ будет совершенно необычное представл
ение по случаю бенефиса Буффе… Ты доставишь мне большое удовольствие, ес
ли сможешь добыть для меня ложу. Ответь мне, дорогой друг, тысячу раз целую
твои глаза…»
Неду она говорила: «Сегодня я проведу вечер с Зелией» Ч и проводила его с
Дюма. С Дюма же она играла роль кающейся грешницы. Когда однажды у нее спр
осили, почему она так любит лгать, она расхохоталась и ответила: «От лжи зу
бы белеют». Она тщательно пыталась «примирить любовь и дела».
И для Дюма вслед за несколькими днями счастья потянулись долгие месяцы п
одозрений, тревог и угрызений совести. Он полагал, что разрывается между
Любовью и Честью. Сколько суетности скрывают эти слова с большой буквы!
К исходу второго месяца ласки сменились упреками. Теперь он реже видел М
ари. Она чувствовала, что он отдаляется.


«Дорогой Аде, Ч писала она,
Ч почему ты не даешь о себе знать и почему ты не напишешь мне обо всем иск
ренне? Мне кажется, что ты мог бы относиться ко мне как к другу. В ожидании в
естей нежно целую тебя, как любовница или как друг Ч по твоему выбору. И в
любом случае остаюсь преданной тебе Мари».

30 августа 1845 года он решил порвать с ней.


Александр Дюма-сын Ч Мари Д
юплесси:


«Дорогая Мари, я не настольк
о богат, чтобы любить вас так, как мне хотелось бы, и не настолько беден, что
бы быть любимым так, как хотелось бы вам. И поэтому давайте забудем оба: вы
Ч имя, которое вам было, видимо, почти безразлично, я Ч счастье, которое м
не больше недоступно. Бесполезно рассказывать вам, как мне грустно, пото
му, что вы и сами знаете, как я вас люблю. Итак, прощайте. Вы слишком благород
ны, чтобы не понять причин, побудивших меня написать вам это письмо, и слиш
ком умны, чтобы не простить меня. С тысячью лучших воспоминаний.
А. Д. 30 августа. Полночь».

Когда художник расстается с любимой женщиной, любовь начинает новую жиз
нь в его воображении. Исчезнувшая Мари постоянно занимала мысли Аде.
18 октября 1846 года Дюма-сын, которого преследовали воспоминания о Мари Дюпл
есси, написал ей из Мадрида, умоляя простить его. Он раскаивался в несправ
едливой суровости.

«Мутье приехал в Мадрид и сказал мне, что, когда он покидал Париж, вы
были больны. Разрешите мне присоединиться к числу тех, кого глубоко огор
чают ваши страдания.
Через неделю после того, как вы получите это письмо, я буду в Алжире.
Если я получу на почте хотя бы записочку от вас, в которой мне будет дарова
но прощение за то, что я совершил почти год назад, я возвращусь во Францию
менее грустным, если вы отпустите мне грехи, и совершенно счастливым, есл
и найду вас в добром здравии.
Ваш друг А. Д.».

На письмо из Мадрида молодой Дюма не получил никакого ответа, и вот почем
у.
Мари никогда не хотела разрыва с ним. Но она «привыкла к тому, что все ее пр
ивязанности попираются, привыкла заключать мимолетные связи, переходи
ть от одной любви к другой и постепенно стала, Ч пишет Жюль Жанен, Ч ко вс
ему безразличной. О сегодняшней любви она помышляла не больше чем о завт
рашней страсти». Безразличной? Нет, скорее смирившейся. Она «тосковала п
о тишине, покою и любви. У нее была душа гризетки, которая приспосабливала
сь, как могла, к телу куртизанки». Куртизанка старалась привлечь богатых
любовников: Штакельберга, Перрего; гризетка искала друга сердца, который
мог бы заменить ей Аде.
И она нашла Ференца Листа, которого ей представил в ноябре 1845 года лечивши
й ее доктор Корев, странная личность, похожая на персонажей Гофмана, полу
шарлатан, полугений. Лист Ч великий музыкант, «прекрасный, как полубог»,
Ч только что порвал свою продолжительную связь с Мари Агу.
Он был одним из наиболее заметных людей своего времени. «Мадемуазель Дюп
лесси вас хочет, и она вас завоюет», Ч сказал Жанен виртуозу.
Она и впрямь завоевала его, и он никогда не смог ее забыть. «Вообще мне не н
равятся такие женщины, как Марион Делорм или Манон Леско. Но эта была искл
ючением. Она отличалась удивительной добротой…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11