— Но давайте не будем говорить о Себастьяне. Вы разрешаете мне увезти вас? Не в каком-то старом дилижансе — это уж слишком. У меня есть собственные лошади, к тому же очень неплохие.
— Не такие хорошие, как у Себастьяна, — ответила Люсинда.
— К черту Себастьяна! — пришел в неистовство Чарльз. — Это я, я предлагаю вам бежать, а вы только и говорите о своем муже!
— Не потому, что он мой муж… потому что я люблю его! — проговорила Люсинда. — О, Чарльз! Поклянитесь, что вы будете держать все в секрете, не расскажете ему! Может быть, в один прекрасный день я заинтересую его. Я готова уподобиться всем его женщинам — бегать за ним, как голодная собака в ожидании, что ей бросят кость, когда вспомнят о ней!
— Боже мой, Люсинда! Таков он и есть! — воскликнул Чарльз. — Вы хорошо подумали, не так ли?
— Конечно, — ответила Люсинда. — Так вы меня не выдадите?
— Вы знаете, что для вас я готов на все, — ответил Чарльз. — Я только хочу, чтобы вы поняли, Люсинда, я действительно люблю вас!
— Я не сомневаюсь в вашей искренности, — сказала Люсинда, — я благодарна вам, Чарльз… безмерно.
Зато, что вы зовете меня бежать с вами… Это значит для меня… о, гораздо больше, чем я могу передать!
Я так благодарна вам!
Ее глаза на мгновение затуманились, но выражение лица Чарльза заставило ее приблизиться и нежно поцеловать его в щеку.
— Вы навсегда останетесь для меня самым добрым, — мягко сказала она.
— Дьявол! Люсинда, если вы будете продолжать в том же духе, я заплачу, — начал Чарльз, но закончить ему было не суждено, так как он увидел, что дверь в каюту открыта и за ними наблюдает лорд Меридан.
С виноватым видом они резко отпрянули друг от друга.
Люсинда, прекрасно сознавая, что наверняка лорд Меридан видел, как она целовала Чарльза, и может истолковать все неверно, почувствовала, как краска заливает ей щеки.
— Прошу прощения, что ворвался в свою собственную каюту, — сурово произнес лорд Меридан.
Бросив на стол подзорную трубу, он резко сказал:
— Как же я был глуп, считая тебя своим другом, Чарльз.
Я думал, что ты относишься к Люсинде, как к моей жене. Как же я ошибался!
— Тебе не следует разговаривать со мной в таком тоне, — ответил Чарльз. — Все совсем не так, как ты думаешь.
— Я все еще доверяю своим глазам! — загремел лорд Меридан.
— О, прошу вас, Себастьян, — вмешалась Люсинда, — это недоразумение! Чарльз говорил мне очень хорошие слова… Я поцеловала его бессознательно.
В его словах не было ничего нескромного.
— Это еще как посмотреть, — голос лорда Меридана не предвещал ничего хорошего.
— Даю вам слово, — проговорила Люсинда, — Чарльз может подтвердить, в этом поцелуе не было ничего зазорного, поверьте мне. Я могла бы точно так поцеловать любого!
— Что вы, без сомнения, и делаете, — перебил ее лорд Меридан. — Графу тоже, наверное, нравилась такая любезность до того, как вы проломили ему голову.
— Вы несправедливы и жестоки, — запротестовала Люсинда. Еще минуту назад она была несчастна и полна раскаяния, но в это мгновение ощутила, как в ней поднимается гнев.
— Боюсь, я покажусь вам старомодным и слишком щепетильным, — напыщенно произнес лорд Меридан, — но я уже много раз повторял вам, Люсинда: я считаю, что женщина, которая носит мое имя, должна быть хоть внешне аристократкой и соблюдать правила приличия. Но получается, что, чем бы вы ни занимались, во всех случаях доказываете, что не имеете ни малейшего представления о том, как должна вести себя настоящая леди!
Речь лорда Меридана была исполнена такого пафоса, что Люсинда побледнела.
— Вы зашли слишком далеко, Себастьян! — вскричал Чарльз. — Если хотите, вызовите меня на дуэль, я приму ваш вызов без колебаний. Как мы будем стреляться — с десяти шагов? Или нас будет разделять только стол? Тогда у нас будет уверенность, что умрут оба!
— Вы не будете стреляться! — крикнула Люсинда, приходя в себя от нападок лорда Меридана. — Уж если вы с вашими куриными мозгами решили стреляться из-за меня, будьте любезны узнать мое мнение: я этого не потерплю! — Она обернулась к лорду Меридану. — Как вы посмели предъявлять мне претензии, Себастьян, как вы посмели сказать, что я веду себя неподобающим образом, если вы сами не можете называться джентльменом! Полагаю, будь я такой женой, на которую вы рассчитывали, я бы сейчас плакала в подушку, переживая обиду. Единственное, Что могу сказать, — я привыкла к оскорблениям!
Люсинда глубоко вздохнула. Она продолжала, и ее слова наскакивали одно на другое:
— Что вы можете сказать о платьях, которые вы покупаете для леди Деверо, на одно из них вы готовы были выбросить сто гиней! А как же все эти дамы полусвета, с которыми вы с Чарльзом развлекались на следующий же день после нашей свадьбы?!
Лорд Меридан пытался протестовать, но Люсинду понесло.
— Не делайте вид, что вы шокированы, не притворяйтесь, что я не должна была знать о ваших похождениях! — бушевала Люсинда. — Вы только что осмелились заявить, что я веду себя неподобающим образом. Но я не допущу, чтобы вы тут строили из себя поборника нравственности только из-за того, что я поцеловала Чарльза в благодарность за добрые слова, а я так… нуждаюсь… в доброте.
Слова молниями слетали с ее губ, в голосе слышалась ярость, глаза гневно сверкали, а грудь учащенно вздымалась. В этот момент она была хороша как никогда. Лорд Меридан и Чарльз Холстед стояли и смотрели на нее как завороженные.
Люсинда замолчала, и никто не произнес ни слова. Она прошла через каюту и дернула за шнурок висящего на стене звонка.
— Не будем больше обсуждать эти вопросы, — сказала Люсинда, — когда нам надо решать более важные задачи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71