– Томас отличный воин. Все зависит от условий.
– Условий? – Черные, холодные глаза халифа сузились. – Что вы имеете в виду под условиями? – резко спросил он.
Томас Фабер поднялся с подушек и встал рядом с командиром. Маркус сразу показался себе карликом. Он не успел ответить, потому что Томас ответил за него:
– Вопрос об условиях всегда очень важен, халиф Шерванис, – сказал он, пожимая плачами с таким видом, будто все было ясно без всяких объяснений. – Я наемник. За что я буду сражаться?
Фабер наблюдал за поединком бойцов критическим взглядом профессионала. В дни своей молодости ему приходилось участвовать в подобных смертельных состязаниях в Синдикате Дракона. Фигура и темперамент сделали его превосходным спортсменом. Как выходец из низов, он в те годы видел в этом один из способов выбраться из своего привычного мира. Томас Фабер упорно работал, не щадил себя, понемногу поднимался над другими и, наконец, привлек внимание местного губернатора, который обратился к нему с просьбой постоять за его честь в схватке с чемпионом соседней планеты. В обмен на это Томасу было предложено поступление в военное училище. После долгих размышлений он подписал контракт на один год.
В последующие годы Фабер пытался забыть этот год, год сплошных боев и крови, но опыт кулачных боев то и дело проявлялся уже в настоящем бою, когда он управлял боевым роботом. Сейчас воспоминания волной захлестнули его, и Томас ощутил ненависть к халифу Шерванису за то, что тот снова вернул его к ним.
Он сразу же определил, что главное преимущество чернокожего воина над своим противником заключалось в том, что тот попросту боялся его. От него не укрылось и то, каким жадным взглядом впился этот боец в танцовщицу, став похожим на изголодавшегося пса, перед которым в награду за работу положили сочный кусок мяса. Томас внимательно наблюдал за схваткой, отмечая про себя неиспользованные возможности бойцов и чувствуя, как напрягаются его мускулы в самые решительные моменты поединка. Когда бой закончился и до него долетели предсмертные хрипы умирающего, Фабер отвернулся, скрипнув зубами.
Когда халиф Шерванис предложил бой своего фаворита с одним из «ангелов», Томас понял, что драться придется именно ему. Женщины исключались, они могли быть здесь только «наградой», а шагнуть на арену Маркусу или Джейсу Фабер бы не позволил. Так что, когда Шерванис задал вопрос об условиях, Томас тут же поднялся, готовясь поторговаться.
Его слова, похоже, развеселили халифа, который рассмеялся и не сразу смог ответить.
– Настоящий наемник, – наконец сказал он, потирая здоровой рукой изуродованную. – Что ты хочешь получить?
Этот вопрос эхом отозвался в глубине мозга.
Что ты хочешь получить?
Об этом же спросил его губернатор планеты Бьярред много лет назад. Тогда эти слова помогли Томасу Фаберу выйти на дорогу, которая сначала привела его в военное училище, а затем в кабину боевого робота. Столь высокого положения ему не удалось бы достичь никогда, останься он на своей родной планете. Томас с сомнением подумал о том, что вряд ли может потребовать от Шерваниса чего-то подобного. Он указал на девушку-танцовщицу, которая все еще стояла у возвышения, держа на вытянутых ладонях призовой кинжал.
– Ее. Вы освободите ее и отдадите... под мое попечение. – Он плотоядно ухмыльнулся, изображая жестокого и грубого воина – истинного наемника.
Томаса никогда особенно не обучали военному искусству ощущения ва или ки другого человека, но он вдруг физически ощутил внезапную враждебность Джерико Райан и изумление Джейса и Маркуса.
Я знаю, что делаю, хотел сказать он, видя, как уже откровенно стал скалиться халиф Шерванис.
– Решено, – промолвил халиф.
– Тогда нам понадобятся два нейрохлыста, – сказал Томас в тот самый момент, когда халиф собирался устроиться поудобнее на подушках.
– Два чего? – переспросил халиф, приподнимаясь, и Томас заметил, что он уже не выглядит таким довольным, как несколько секунд назад.
– Два нейрохлыста. Таким оружием пользуются в Синдикате Дракона, – солгал Томас.
Нейрохлысты считались оружием настоящих садистов и причиняли острейшую боль, парализуя нервную систему противника. Во всей Внутренней Сфере их применение было запрещено, хотя Синдикат в некоторых случаях прибегал к их помощи.
Видя, что халиф внезапно замолчал, Томас изобразил удивление:
– Простите, Ваше Высочество, но я думал, что это повсеместная практика, когда вызванный на поединок выбирает оружие. Боюсь, что мне знакомы только нейрохлыст и обычный рукопашный бой.
И ты ни за что не сможешь заставить меня взять в руки меч. Разве что для того, чтобы отрубить тебе голову.
Томас выдержал пристальный взгляд халифа. Он снова пожалел, что не обучен, подобно Ки-Линн, искусству ощущения чужой внутренней энергии и преодоления ее силой собственной воли. Ему оставалось лишь спокойно ожидать решения халифа.
– Конечно, мы не можем допустить, чтобы ты потребовал с Кабасталлы сражаться с ним тем оружием, с которым он не знаком, – сказал Шерванис. Его темные глаза напомнили Фаберу глаза кобры. – Я подумал, что вы вполне могли бы сразиться без всякого оружия. Состязание в умении и – как это выразился ваш командир? – в вере.
Томас медленно выдохнул и вышел в круг.
Значит, мечей не будет. Главное, что мне нужно теперь сделать – это победить.
Тело побежденного бойца отволокли в сторону. За ним по полу протянулся длинный кровавый след. Томас снял рубашку и бросил ее кому-то из гостей, отступивших в стороны, чтобы расчистить место для поединка. Потом он сбросил сапоги;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114