Приготовьтесь полететь кувырком к неминуемой смерти.
Вцепившись в поручень, я держался за него изо всех сил, пока дроид старался подтащить меня к двери.
– Извини, малыш, – не сдавался я, – но я обязан подчиниться правилам и держаться за поручень.
– Вам не справиться со мной, – удвоил усилия мой противник.
Я почувствовал, как моя рука скользит по поручням, но знал, что держаться мне осталось не долго.
– В данном случае сила не главное, – поучительно произнес я, поднимая пистолет. – Сейчас главное – угол.
Дроид нахмурился.
– Извините, но стрелковое оружие в данном подъемном механизме запрещено.
– Прости, если я чуть-чуть нарушу правила.
И я нажал на спуск.
Моя пушка прожгла в груди дроида дыру величиной с футбольный мяч, замкнув большинство важнейших функций в его центральном процессоре. Я разжал хватку дроида на своей шее и пнул горящий каркас в голову. Дроид выкатился из лифта и отправился в свободный полет в вечность.
Из проектора в моей линзе появился ГАРВ и пронаблюдал вместе со мной за тем, как дроид достиг земли и разлетелся при ударе на миллионы осколков.
– Ух ты, – восхитился ГАРВ. – Самоотверженный пример фрагментарного мышления…

XXXVIII

Мы с ГАРВом не разговаривали, пока не очутились в безопасности на земле, в машине и на улице. Но и тут мы не обсуждали преследующие нас мысли. Информация была слишком свежа и необычна, поэтому мне не хотелось размышлять над ней поверхностно сейчас, в отсутствие времени. Вместо этого мы просто поболтали.
– Андроиды всегда «западают» на заклинившую башню, – качая головой сообщил я ГАРВу. – Свяжись-ка с управлением Центра сентурион и скажи им, что один из их андроидов… вышел из строя. Ведь ты записывал наше «расхождение во мнениях!?
– Еще бы. Сами знаете, я не вчера с конвейера сошел. Но это не важно. Этим комплексом владеет ЭксШелл, а их компьютер уверяет меня, что никаких вопросов по поводу покойного грамматически ущербного дроида модели SFC-5 не возникнет.
Некоторое время мы ехали молча, но ГАРВ явно терял терпение. С минуту он напевал сонату Баха, чтобы казаться беспечным, но вскоре из него посыпались вопросы, осаждавшие его центральный процессор.
– Вы заметили, что миссис Бакерман неправильно указала свой возраст? – спросил он.
– Прекрати это.
– Прекратить что?
– Прекрати говорить об этом.
– Но почему? – возмутился ГАРВ. – Все, что мы узнали от бабушки мисс Стар, дополнительно усложняет расследование.
– Я это знаю.
– Тогда почему бы нам не поговорить об этом?
– По двум причинам, – сказал я. – Одна в том, что когда бы мы не обсуждали открыто информацию, либо строили предположения, всегда случаются неприятности.
– Как например, с вашим автомобилем?
– Да.
– И с летательным аппаратом?
– Вот именно.
– И с дроидом-лифтером?
– Тут я не уверен, но ты замечаешь закономерность?
– По-вашему, за нами наблюдают?
Я промолчал, но ГАРВ понял мой ответ.
– А вторая причина? – спросил он.
– Вторая причина чего?
– Вторая причина того, что вы не желаете обсуждать, каким образом информация миссис Бакерман влияет на расследование.
– Потому что обстоятельства странным образом начинают казаться логичными.
– И что?
– И это начинает меня пугать.
Мы ехали через город еще двадцать минут. Несколько раз я запутывал следы, направляясь в обратную сторону, но лишь отчасти потому что опасался слежки (это еще больше бесило ГАРВа).
Солнце уже заходило, когда я припарковал машину на вершине холма вблизи кварталов делового центра. Город расстилался подо мной словно цепи на логической плате. В зданиях начали загораться огни, а оранжевое сияние заходящего солнца убывало подобно показаниям силового индикатора через мгновения после отключения энергии. С вершины холма мне был виден почти весь город, вплоть до старого моста.
– Почему мы здесь? – осведомился ГАРВ.
– Из-за моей параноидальной натуры.
Я поднял рычажок открывания дверцы, распахнул ее и вышел из машины.
И очутился в центре акустической бури.
Вершина холма служила точкой пересечения четырех главных «воздушных шоссе» и в ранние вечерние часы оказывалась одной из оживленнейших транспортных магистралей Нового Света. Обратив лицо к небу, я увидел тысяч десять персональных ховеров, пересекающих в разных направлениях пространство надо мной. Они казались размытыми движущимися пятнами, а какофония их двигателей была оглушительна.
– Хочется предупредить вас, – прокричал у меня в голове ГАРВ, – что еще две минуты нахождения без защиты в шумовой зоне такого уровня нанесут вашему слуху непоправимый вред!
Я с улыбкой полез в карман и извлек оттуда пару сверхмощных затычек для ушей типа тех, которыми снабжают монтажников-высотников, артиллеристов и фанатов тридцати пяти популярнейших подростковых рок-групп. Едва я сунул удобные затычки в уши, как шум моментально прекратился.
– Объясните мне снова, почему мы здесь, – не отставал ГАРВ.
Вспрыгнув на капот «Мустанга», (и стараясь при этом не поцарапать покрытие) я растянулся на нем навзничь, уставясь на снующие надо мной воздушные авто.
– Это самое шумное место в городе, – сказал я. – Если кто-то следит за нашим передвижением и ухитряется подслушать наши разговоры, то, по-моему, это наша лучшая естественная защита. Мы можем общаться в этом шуме благодаря интерфейсу, а перехватчик наших разговоров не услышит меня даже если я буду кричать ему в уши.
– Грубо и очевидно, – заметил ГАРВ, – но изобретательно. Итак, с чего мы начнем?
– Начнем с конкретных данных, – предложил я. – Бабушка ББ была танцовщицей в клубе «Нексус – 6».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92