Значит, определился Хаким, можно приступать к очередному этапу: подъему боезарядов.
И еще один вывод сделал Камиль. Командование базы замалчивает очень существенный факт — что нападавшим был известен характер груза. И чтобы не вызывать ажиотажа у египетских властей, в том числе и военных, на месте гибели «Хьюга», излучающего ядерный фон, американцы выставили минимум охраны.

Глава 2
Дайвинг по-русски
5
Южный Синай, Египет, август 2004 года
...Лолка перевернулась на живот и потянулась к пачке сигарет. Крупный пляжный песок осыпался с ее рук, побежал ручейками с обнаженного загорелого тела. Не открывая глаз, скрытых за солнцезащитными очками, Джеб провел рукой по спине девушки, прогоняя с ложбинок остатки песка, задержал руку на единственном участке, прикрытом шафрановыми плавками.
Он лежал рядом, нежась под утренним солнцем, вдыхая запах костерка и жарившихся на огне немецких колбасок. Слушал ровный и завораживающий голос моря, ворчание давно проснувшегося Порта дайверов. Ленивые волны, подгоняемые невесомым бризом, накатывали на берег и сбивали на краю коралловой литорали пенистые шапки утреннего морского коктейля.
— Будешь курить? — спросила Лолка, утопая локтями в песке.
— Не-а, — Блинков привстал и покачал головой. — Сначала перекусить надо. Эй! — крикнул он. — На камбузе! Скоро там? — И проворчал, понизив голос: — Слюной изошел.
Джеб тряхнул головой. Быстрыми и привычными движениями собрал длинные волнистые волосы на затылке, перевязал их резинкой и побежал к морю.
Девушка проводила парня улыбкой, любуясь его мускулистой фигурой. Вот он сильно оттолкнулся от накатанной и блестевшей на солнце береговой полоски и вонзился, вынося руки вперед, в навалившуюся волну.
Он плыл быстро, рассекая воду широкими стежками, а с пологого берега Лолке казалось, он борется с сильным течением, оставаясь на месте. Да еще чистый прозрачный воздух, меняющий представление о расстояниях. Кажется, до очередного рифа с крутыми скользкими берегами не больше сотни метров, а на самом деле одинокий изумрудный островок гораздо дальше.
Девушка, занятая неповторимым пейзажем оживающего утра и бойким пловцом на переднем плане, застыла в красивой позе: поджав под себя ноги, опершись одной рукой о песок, другую — с дымящейся сигаретой в длинных пальцах — держала, словно на отлете, у плеча. Она вздрогнула от яркой вспышки, мгновенно растворившейся в солнечных лучах, и тихого щелчка фотоаппарата.
— Не против? — запоздало спросил Кок, отвлекшись от своего занятия. И прокомментировал: — Для желтой прессы.
— Хочешь стать вторым Робертом Мэпплторпом?
— Мэпплторп — урод. Он фотографирует члены. А давай вдвоем щелкнемся? — невинно предложил Кок.
— Со своей пышкой щелкнись, — Лолка небрежным жестом руки указала на берег.
Подруга Кокарева еще не выходила из бунгало. Николай поглядел в бинокль на хрупкий домик с затемненными стеклами и громко позвал девушку:
— Ирка!
— Крикни, что жратва готова, — посоветовала Лолка, — твоя толстуха мигом выскочит и приплывет.
Николай Кокарев был мускулистым, сильным, резким. Глядя на его выпирающие бугры, словно перетянутые крутыми синеватыми жилами, силу его всегда хотелось использовать по назначению: оттолкнуть лодку от берега, вручить весло, дать команду грести и включить секундомер. И он попрет как сумасшедший.
Лолка улыбнулась. Выкопала ямку и похоронила в ней окурок.
Кок вручил ей картонную тарелку с поджаристой колбаской, завернутой в сбрызнутый красным вином лист салата, и кусочком хлеба. Девушка вдохнула аромат простенького блюда и спросила, проглотив слюну, а заодно и окончание вопроса:
— А почему так ма?..
— А хва... — в тон Лолке ответил Кок, подыграв себе бровями. — Продукты на исходе.
Девушка захрустела слегка подгоревшей на костре румяной корочкой, наслаждалась контрастом оросившего язык горячего сока и прохладой салата. Она мечтательно закрыла глаза: «Винца бы...»
— Кок, дай мне вина, — попросила Лолка.
— Сухой закон в Египте, забыла? Вечером выпьем.
— Что я, алкоголичка какая-нибудь? Или я буйная во хмелю?
Николай наигранно поворчал и подошел к ней с бутылкой сухого мартини. Снова глянув на обнаженную грудь девушки, послал два воздушных поцелуя, громко причмокивая.
— Один глоток, — разрешил он.
Лолка выдохнула, словно освобождала место для вина, и отхлебнула едва ли не четверть бутылки.
— Вот это ты всосала! — неподдельно удивился Кок. — Ну и компрессия у тебя! Везет же Джебу... — Присев рядом, он тоже глотнул из горлышка и спросил: — Я заметил, настроение у тебя с утра было неважное. С Джебом поцапалась?
— Да нет, — покачала головой девушка. — Сон дурной приснился. Кошмар.
— Выкладывай, — потребовал Кок, — иначе сон сбудется.
Лолка медленно покивала, настраиваясь. Она всегда рассказывала свои сны, дурные ли, хорошие — неважно. Сегодня ей приснилось нечто вроде взрослой сказки про Алису в Зазеркалье. В том сне их было четверо...
Они стоят на открытой площадке какого-то завода. Перед ними разыгрывается жуткая картина: несколько человек готовятся казнить товарища с разбитым лицом. Он вроде бы предал этих людей. Они набрасывают на его шею петлю и толкают с крыши. Он болтается на веревке, но жив. Толстяк в майке поднимается по металлической лестнице и оказывается напротив повешенного. Он смотрит на него, отмахивается, как от надоедливой мухи, и спускается. Повешенный кричит ему: «Хотя бы спусти кровь, чтобы я умер». Но тот не обращает внимания. Небольшого роста человек ведет их в зал. Они останавливаются напротив колонны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17