Я жил, когда все человечество увлекалось космосом
. Мне повезло Ц меня назначили в разведку. Книга моя Ц это не впечатления
Чарутина, не приключения Чарутина, это подробный отчет разведчика. Мы, ко
смонавты, Ц любимцы двадцать первого века, о нас помнят всегда, приглаша
ют в первую очередь, сажают в первый ряд. Не по заслугам, а потому, что любят
, как маленького ребенка, как красивую девушку.
Такие объяснения только подкрепляли мое честолюбие. Не по заслугам Ц те
м лучше. Стало быть, можно стать великим и с тройкой по чистописанию.
Ц Дедушка, когда я вырасту, я тоже буду космачом.
Ц Не советую, милый.
Ц Почему, дедушка?
Ц Вырастешь Ц поймешь.
И, как бы отвечая мне, дедушка продиктовал в тот день электростенографис
тке (этот отрывок потом вошел в XXIV главу II тома):
Ц «Мне выпало счастье родиться на заре эпохи великих космических откры
тий. Я ровесник первого искусственного спутника. Мои младенческие годы с
овпали с младенчеством астронавтики. Луна была покорена людьми прежде, ч
ем я вырос. Молодым человеком я мечтал о встрече с Венерой, зрелым Ц о Юпи
тере, стариком Ц о старце Нептуне. Техника осуществила мои мечты. Меньше
чем за столетие, за время моей жизни, скорости выросли от 8 до 800 км/сек. И влад
ения человечества расширились неимоверно: в середине прошлого века Ц о
дна планета, шар с радиусом в шесть тысяч триста километров, сейчас сфера
с радиусом в четыре миллиарда километров. Мы стали сильнее и умнее, обога
тили физику, геологию, астрономию, биологию, сравнивая наш мир с чужими. И
только одна мечта не исполнилась: мы не встретили братьев по разуму. Мы не
устали, рады были бы продолжать поиски, но дальше идти некуда. Впереди меж
звездное пространство, и мы не в силах его преодолеть. Пройдено четыре св
етовых часа, а до ближайшей звезды четыре световых года.
У нас есть скорость 800 км/сек. Нужно в сотни раз больше. К другим солнцам мы д
винемся не скоро, некоторые говорят Ц никогда. Фотонная ракета и прочие,
еще более смелые проекты пока остаются проектами. Эпоха космических отк
рытий кончилась, в лучшем случае прервана на дваЦ три века. Наступила пе
редышка пора освоения. Открывать нечего. Космоплаватели становятся кос
мическими шоферами. Теперь наше дело доставлять инженеров и физиков на п
ланеты».
Я слышал, как дед диктовал этот отрывок, и, конечно, не понял ничего. А Павел
Чарутин весь в этих словах. Подумайте, какая судьба! Капитан дошел до пред
ела. Дальше лететь некуда. Открывать миры негде, а стать космическим изво
зчиком не хочется. И дедушка покинул космические дороги. Покой, почет, вну
ки, мемуары и двери «Сезам, откройся». Так бы он и кончил свою жизнь, если бы
в нее не вмешался Радий Григорьевич Блохин, техник-строитель по специал
ьности, возмутитель спокойствия по призванию.


* * *

Он появился у нас уже летом. Равнина с голубыми сугробами превратилась в
усыпанный клевером луг, горячий, напоенный ароматом меда, а белая гладь з
а дачей стала Куйбышевским морем. Стоя у калитки, я слушал шумный прибой. Д
ругие ребята, засучив штаны по колено, глубокомысленно глядели на самоде
льные поплавки, пляшущие в ослепительных бликах. Мне страшно хотелось пр
исоединиться к ним, но мама не разрешала мне спускаться к морю, «Не смей ку
паться, пока не научишься плавать!» Ц говорила она.
И вот за соснами послышалось стрекотание, показались чьи-то ноги, и нелов
ко приземлившийся человек спросил, отстегивая аэроранец:
Ц Где тут дача Чарутина, молодой человек?
Письма к нам приходили пачками, но незнакомые посетители бывали редко. Н
е всякий решится лететь дваЦ три часа от Москвы до дачи и столько же обра
тно, когда можно договориться и по телефону. У деда бывали только старые д
рузья по космосу, у мамы Ц преимущественно больные. Я внимательно огляд
ел гостя. Передо мной был маленький растрепанный усталый человек лет три
дцати. В космос, я полагал, брали только богатырей вроде моего деда. И знач
ка у гостя не было Ц золотого Сатурна в петлице. Такой выдавали тем, кто п
обывал за орбитой Луны. Путешествие на Луну настоящие космачи не считали
космическим. Среди педагогов в мое время шел спор, не считать ли Луну част
ью Земли Ц седьмым обособленным материком, не передать ли ее из астроно
мии в географию.
«Значка нет, значит, больной», Ц решил я. И сказал:
Ц Прием начнется в четыре часа. Я провожу вас в беседку.
На всякий случай я держался на почтительном расстоянии. Среди маминых бо
льных могли быть ненормальные. Исподтишка, с боязливым любопытством я на
блюдал за этим. Ну конечно, ненормальный. Бегает по беседке, жестикулируе
т, опрокинул горшочек с кактусом, землю высыпал, собирает руками, вместо т
ого чтобы попросить совок.
Ц Вы не волнуйтесь, больной, Ц сказал я, набравшись храбрости. Ц Доктор
придет ровно в четыре. Гость воздел руки к небу.
Ц Молодой человек, куда вы меня завели? Я спрашивал дачу Чарутина. Мне ну
жен Павел Александрович, знаменитый космонавт.
Краснея до ушей, я повел его в кабинет прадеда.
Я был так смущен, что опять ошибся, сказал:
Ц Дедушка, к тебе больной!
Старик подхватил мою оплошность, превратил ее в шутку.
Ц Так на что вы жалуетесь? Ц спросил он добродушно.
Ц Жалуюсь? Ц воскликнул посетитель. Ц Мне есть на что жаловаться. Хотя
бы на глухоту, на всеобщую глухоту специалистов…
Радий Блохин принадлежал к вымирающей уже породе прожектеров. Чтобы быт
ь прожектером, нужны превосходное здоровье, целеустремленность, настой
чивость самонадеянность и главное…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11