ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
VadikV
17
Георгий Иосифович Гурев
ич: «Инфра Дракона»
Георгий Иосифович Гуревич
Инфра Дракона
Scan, OCR, SpellCheck: Андрей Бурцев, Formatting: Хас, 2007 publ.lib.ru
«Пленники астероида»: Детгиз; Москва; 1962
Аннотация
Астрономы обнаружили звезду, т
емпература которой не превышала нескольких десятков градусов Цельсия.
На таком небесном теле вполне может быть и жизнь. И расстояние до инфразв
езд куда меньше, чем до звезд обычных, они совсем рядом, добраться до них п
роще, чем до Альфы Центавра.
Георгий Иосифович Гуревич
Инфра Дракона
Моя фамилия Чарутин. Она вам известна, конечно, но я не тот Чарутин, не знам
енитый. Тот был моим прадедом. Я и взялся за перо, чтобы рассказать о нем.
Впервые я увидел его, когда мне исполнилось одиннадцать лет. До той поры м
ы жили в Москве, а дед Ц на даче, на берегу Куйбышевского моря. В начале наш
его века между городом и деревней еще была заметная разница. По улицам го
родов носились автомашины, насыщая воздух пылью и гарью. Асфальт еще не в
ыломали, на улице Горького не цвели вишни. По вечерам и под выходной целые
рои москвичей улетали километров за двести, для того чтобы «подышать». И
вот моя мать, она была врачом по специальности, пришла к выводу, что у меня
слабые легкие и мне необходимо круглый год жить за городом. Мать моя была
женщина решительная, слово у нее не расходилось с делом. Она позвонила де
ду, получила приглашение… и день спустя такси-вертолет высадил нас в сне
жном поле перед серо-голубым забором.
Кажется, я в первый раз попал за город зимой. Я был потрясен красотой февра
льского солнечного дня. Все было в бело-голубой гамме. Голубое небо, на не
м снежные облака. Снежные сугробы искрились на свету, как толченое стекл
о, а в тени были густо, неправдоподобно кобальтовыми. В саду каждая веточк
а окуталась пушистым инеем. Сквозь кружевной узор ветвей просвечивали г
олубое небо и голубые стены дачки, облицованной стеклянным кирпичом. А н
австречу нам, скрипя калошами по утоптанному снегу, шагал рослый старик
в длинной шубе из голубоватого синтетического горностая. Шапка у него бы
ла такая же, а волосы совсем седые. По правде сказать, я подумал, что они тож
е синтетические.
Это и был Павел Александрович Чарутин, участник первого полета на Венеру
, первого Ц в пояс астероидов, первой экспедиции на спутники Юпитера, пер
вой Ц на Сатурн, на Нептун, и прочая, и прочая…
Ц Где тут наш бледнолицый горожанин? Ц сказал он густым басом. Ц Вырос
как! (Взрослые удивительно однообразны: все они удивляются, что дети раст
ут.) Действительно, бледный. Ну, мы постараемся, подкрасим ему щеки.
И дед взялся за мою поправку. Каждое утро он будил меня на рассвете, когда
окна были еще совсем синими и на бледном небе чуть серел восток. Мы с дедом
делали усиленную космическую зарядку, минут на сорок пять. Так принято в
дальних межпланетных полетах, где мускулы атрофируются от продолжител
ьной невесомости. Потом дедушка обтирался снегом Ц мне, конечно, не разр
ешалось это, Ц и, если мама еще нежилась в постели, мы, взяв лопаты, шли в ор
анжерею.
В теплице пахло сложно Ц сыростью, навозом и парфюмерным магазином. Чис
топлотная зима оставалась за дверью. Переступив через порог, мы попадали
в душное лето. Не считаясь со временем года, здесь распускались ранние и п
оздние цветы: махровые георгины, белые чашечки жасмина с ароматом леденц
ов, огненно-оранжевые настурции, ноготки, такие лиловые, как будто их урон
или в чернила, нежные гроздья сирени, лохматые астры. Дед с улыбкой молча л
юбовался яркими красками. Однажды он сказал со вздохом:
Ц Нигде нет таких цветов, как на Земле! А в пространстве вообще нет красо
к. Все черно-белое, как на фотографии прошлого века: небо черное, на нем бле
стки звезд. Глаза скучают. Только в кабине и есть зеленое, красное, голубое
. Иной раз нарочно красишь поярче, такую радугу разведешь! Зато на старост
и лет любуюсь живыми цветами.
Впрочем, дед был неважным садоводом. Он все старался ускорить, подстегну
ть рост, покупал разные ультразвуковые, высокочастотные и электросозре
ватели, и дядя Сева Ц районный садовник, прилетавший к нам на аэроранце п
о вторникам, Ц говорил с укоризной:
Ц Павел Александрович, ученый вы человек, как не понимаете, что во всяком
деле нужна постепенность. Возьмем дитя: прочтите вы ему все учебники всл
ух, все равно не станет оно агрономом. Или в вашем деле, в космическом: нель
зя шагнуть с Земли на Юпитер. Нужно еще лететь и лететь ой-ой-ой сколько! Та
к и растение. Ему силу надо набрать. Не может оно прямо из луковицы выгнать
цветок.
Дед кивал головой: «Да-да, верно. От Земли до Юпитера лететь ой-ой-ой!» А дес
ять минут спустя, когда дядя Сева, надев аэроранец, взлетал в прозрачное н
ебо и болтающиеся ноги его скрывались за соснами, дед вытаскивал из даль
него угла очередной аппарат.
Ц Почему же эта штука не работает? Ц ворчал он. Ц Все-таки инструкцию н
е дураки писали. А ну-ка, попробуем на том тюльпане.
Ц Дедушка, дымится! Стебель обуглился уже!
И в комнатах у нас было много аппаратов Ц разные бытовые новинки: самоот
крыватели окон и дверей «Сезам, откройся!», автоматы Ц увлажнители возд
уха, кухонные автоматы, телефонные автоматы. И так как, купив новый аппара
т, дед обязательно разбирал его и сам налаживал, машинки не раз подводили
его. Самооткрыватели распахивали окна ночью в самый мороз; «Сезам, откро
йся» запер меня на чердаке на четыре часа, а увлажнитель окатил маму душе
м, как раз когда она надела свое лучшее платье, чтобы лететь в Казань на оп
еру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
17
Георгий Иосифович Гурев
ич: «Инфра Дракона»
Георгий Иосифович Гуревич
Инфра Дракона
Scan, OCR, SpellCheck: Андрей Бурцев, Formatting: Хас, 2007 publ.lib.ru
«Пленники астероида»: Детгиз; Москва; 1962
Аннотация
Астрономы обнаружили звезду, т
емпература которой не превышала нескольких десятков градусов Цельсия.
На таком небесном теле вполне может быть и жизнь. И расстояние до инфразв
езд куда меньше, чем до звезд обычных, они совсем рядом, добраться до них п
роще, чем до Альфы Центавра.
Георгий Иосифович Гуревич
Инфра Дракона
Моя фамилия Чарутин. Она вам известна, конечно, но я не тот Чарутин, не знам
енитый. Тот был моим прадедом. Я и взялся за перо, чтобы рассказать о нем.
Впервые я увидел его, когда мне исполнилось одиннадцать лет. До той поры м
ы жили в Москве, а дед Ц на даче, на берегу Куйбышевского моря. В начале наш
его века между городом и деревней еще была заметная разница. По улицам го
родов носились автомашины, насыщая воздух пылью и гарью. Асфальт еще не в
ыломали, на улице Горького не цвели вишни. По вечерам и под выходной целые
рои москвичей улетали километров за двести, для того чтобы «подышать». И
вот моя мать, она была врачом по специальности, пришла к выводу, что у меня
слабые легкие и мне необходимо круглый год жить за городом. Мать моя была
женщина решительная, слово у нее не расходилось с делом. Она позвонила де
ду, получила приглашение… и день спустя такси-вертолет высадил нас в сне
жном поле перед серо-голубым забором.
Кажется, я в первый раз попал за город зимой. Я был потрясен красотой февра
льского солнечного дня. Все было в бело-голубой гамме. Голубое небо, на не
м снежные облака. Снежные сугробы искрились на свету, как толченое стекл
о, а в тени были густо, неправдоподобно кобальтовыми. В саду каждая веточк
а окуталась пушистым инеем. Сквозь кружевной узор ветвей просвечивали г
олубое небо и голубые стены дачки, облицованной стеклянным кирпичом. А н
австречу нам, скрипя калошами по утоптанному снегу, шагал рослый старик
в длинной шубе из голубоватого синтетического горностая. Шапка у него бы
ла такая же, а волосы совсем седые. По правде сказать, я подумал, что они тож
е синтетические.
Это и был Павел Александрович Чарутин, участник первого полета на Венеру
, первого Ц в пояс астероидов, первой экспедиции на спутники Юпитера, пер
вой Ц на Сатурн, на Нептун, и прочая, и прочая…
Ц Где тут наш бледнолицый горожанин? Ц сказал он густым басом. Ц Вырос
как! (Взрослые удивительно однообразны: все они удивляются, что дети раст
ут.) Действительно, бледный. Ну, мы постараемся, подкрасим ему щеки.
И дед взялся за мою поправку. Каждое утро он будил меня на рассвете, когда
окна были еще совсем синими и на бледном небе чуть серел восток. Мы с дедом
делали усиленную космическую зарядку, минут на сорок пять. Так принято в
дальних межпланетных полетах, где мускулы атрофируются от продолжител
ьной невесомости. Потом дедушка обтирался снегом Ц мне, конечно, не разр
ешалось это, Ц и, если мама еще нежилась в постели, мы, взяв лопаты, шли в ор
анжерею.
В теплице пахло сложно Ц сыростью, навозом и парфюмерным магазином. Чис
топлотная зима оставалась за дверью. Переступив через порог, мы попадали
в душное лето. Не считаясь со временем года, здесь распускались ранние и п
оздние цветы: махровые георгины, белые чашечки жасмина с ароматом леденц
ов, огненно-оранжевые настурции, ноготки, такие лиловые, как будто их урон
или в чернила, нежные гроздья сирени, лохматые астры. Дед с улыбкой молча л
юбовался яркими красками. Однажды он сказал со вздохом:
Ц Нигде нет таких цветов, как на Земле! А в пространстве вообще нет красо
к. Все черно-белое, как на фотографии прошлого века: небо черное, на нем бле
стки звезд. Глаза скучают. Только в кабине и есть зеленое, красное, голубое
. Иной раз нарочно красишь поярче, такую радугу разведешь! Зато на старост
и лет любуюсь живыми цветами.
Впрочем, дед был неважным садоводом. Он все старался ускорить, подстегну
ть рост, покупал разные ультразвуковые, высокочастотные и электросозре
ватели, и дядя Сева Ц районный садовник, прилетавший к нам на аэроранце п
о вторникам, Ц говорил с укоризной:
Ц Павел Александрович, ученый вы человек, как не понимаете, что во всяком
деле нужна постепенность. Возьмем дитя: прочтите вы ему все учебники всл
ух, все равно не станет оно агрономом. Или в вашем деле, в космическом: нель
зя шагнуть с Земли на Юпитер. Нужно еще лететь и лететь ой-ой-ой сколько! Та
к и растение. Ему силу надо набрать. Не может оно прямо из луковицы выгнать
цветок.
Дед кивал головой: «Да-да, верно. От Земли до Юпитера лететь ой-ой-ой!» А дес
ять минут спустя, когда дядя Сева, надев аэроранец, взлетал в прозрачное н
ебо и болтающиеся ноги его скрывались за соснами, дед вытаскивал из даль
него угла очередной аппарат.
Ц Почему же эта штука не работает? Ц ворчал он. Ц Все-таки инструкцию н
е дураки писали. А ну-ка, попробуем на том тюльпане.
Ц Дедушка, дымится! Стебель обуглился уже!
И в комнатах у нас было много аппаратов Ц разные бытовые новинки: самоот
крыватели окон и дверей «Сезам, откройся!», автоматы Ц увлажнители возд
уха, кухонные автоматы, телефонные автоматы. И так как, купив новый аппара
т, дед обязательно разбирал его и сам налаживал, машинки не раз подводили
его. Самооткрыватели распахивали окна ночью в самый мороз; «Сезам, откро
йся» запер меня на чердаке на четыре часа, а увлажнитель окатил маму душе
м, как раз когда она надела свое лучшее платье, чтобы лететь в Казань на оп
еру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11