Виктор завел мотор и, включив радио, тронулся вперед — без всякой цели, просто чтобы не стоять на месте. У выезда из двора он притормозил, пропуская раскрашенную «Газель», и прочитал на кузове:«ИЧП РЕНЕССАНС. Вторая жизнь Вашей мебели».Мухин тяжелым взглядом проводил грузовик и сзади рассмотрел номер: «021».— Стало быть, на улицу Ренессанса, — решил он. Глава 2 —Возрождения?.. — Таксист зачем-то потрогал нос и сплюнул. — Нет.— Что «нет»? — спросил Виктор. — Не знаешь?— Нет такой улицы, — заявил тот. — Можешь не искать.Мухин газанул и тут же затормозил возле другого такси — у кинотеатра их стояла целая шеренга.— Не, — отозвался второй. — Возрождения я не слышал. Никогда не слышал.Третий и четвертый сказали примерно то же, а до пятого Виктор не доехал — он как раз поравнялся с табачным киоском и вышел за сигаретами.— Вы, молодой человек, что-то потеряли? — раздалось рядом.— А?.. — рассеянно вякнул Мухин.У него за спиной стоял благообразный старик с идеальной осанкой и удивительными белыми ресницами, пушистыми, словно у ребенка. Старик теребил щегольскую палочку — до трости она все-таки не дотягивала, но и клюкой назвать ее было нельзя.— Я, простите за назойливость, видел, как вы к таксистам обращались, — молвил он. — Таксисты не скажут. Им отвезти интересно, деньги с клиента получить, а справки давать они не обязаны. Н-да... Такая порода.— Возрождения, — отрывисто произнес Виктор. — Говорят, улицы Возрождения нет...— Неправду говорят. Кстати, мне туда же.— Серьезно?! Я на такую удачу даже не рассчитывал, — признался Мухин.— Я тоже не рассчитывал на... гхм, такое везение, простите за каламбур.Пассажир неторопливо, с достоинством уселся и поставил палку перед собой, точно был не в «девятке», а в собственном экипаже.— Городским транспортом здесь неудобно, на двух автобусах, — продолжал он. — Или на метро, но тогда еще пешком придется... А откуда вы про улицу Возрождения знаете? Сейчас редко кто ее вспомнит.— А я вот взял и вспомнил, — отшутился Виктор. Он выехал на Октябрьскую площадь и остановился у светофора. На угловом доме висела синяя табличка: «Площадь 7 Ноября».— Что это за... — начал он, но старик его перебил:— Все время прямо. Прямо, прямо и прямо, — указал он сухой ладошкой. — А потом два раза налево.— Вы так здорово Москву знаете... — пробормотал Мухин исключительно для поддержания разговора.— Опыт, молодой человек.— Таксистом работали?— Ну... вроде того, да. Много ездил.Дома впереди расступились, и из-за крыш выглянуло громадное пятиугольное здание — ни дать ни взять Пентагон.— Лево руля, — распорядился пассажир. И как бы между прочим добавил: — Вообще-то улицы Возрождения в Москве нет.— Переименовали? Вот почему никто ее не помнит. Все-таки хорошо, что мы с вами встретились.— Хорошо, — согласился старик. — Тут опять налево... Только ее не переименовывали. Ее сразу под другим названием построили. Планировали Возрождения, получилась Луначарского. Вон за тем перекрестком.Свернув у старорежимной аптеки, Мухин посмотрел на номер дома и прибавил скорости, благо улочка была пустой и тихой. В пятнадцатом доме находился овощной магазин, в семнадцатом — что-то непонятное, явно коммерческое, в девятнадцатом была почта.За почтой стоял бесхозный рекламный щит, полностью закрывавший обзор. Из-под ржавого края выглядывали мелкие заморенные деревца и угол скамейки. Миновав щит, Виктор увидел маленький, по-осеннему захламленный садик.— Огромное вам спасибо, — сказал пассажир. Он дождался, пока машина не подъедет к следующему зданию, и коснулся ручки.— Так вам тоже сюда? — удивился Мухин.— И вам сюда же? — ответно удивился старик. — В двадцать третий?— Почему?..Виктор посмотрел на табличку — действительно: «23».— Двадцать третий, — подтвердил пассажир. — А вы какой ищете?
— Двадцать первый. Улица Возрождения, дом двад— цать один.
— Ах, двадцать один! — Старик прихлопнул дверь и, усмехнувшись, постучал в пол своей палкой. — Наверно, вас разыграли, молодой человек.— Ничего не понимаю.— С этим домом целая история. — Дедок пожевал губами и вновь затеребил палочку. — Проект сам Иосиф Виссарионович рассматривал. Дело в том, что на этом месте собирались...— Не так подробно, — прервал его Мухин. — После девятнадцатого дома должен идти... Его что, снесли?!—Нет.— Где же он?— Его никогда не было. Дом двадцать один на этой улице так и не построили. Вместо него... — Старик звучно щелкнул пальцами, указывая через плечо на сад. — С самого начала. Уж поверьте аборигену.Виктор поверил, ничего другого ему не оставалось.Пассажир уже скрылся в подъезде, а он все еще сидел, поглядывая в зеркало. В садике не было ни души, и надежда на то, что дом двадцать один — это только метафора, растаяла.В одиннадцатом часу начало темнеть, особенно это было заметно по деревьям. Кроны уплотнились, будто бы в них выросли дополнительные листья, и перестали пропускать свет. Черная скамейка утонула в сумраке — теперь любой желающий мог вздремнуть на ней без помех.Несмотря на вечер, духота не спадала, и Мухин, утомившись от плотного мертвого воздуха и собственного пота, опустил в машине все четыре стекла.«К проституткам мотануть?.. — вяло подумал он. — Ну их на фиг. Вокзал?.. Тогда уж сразу -• в отделение, в клетку. А в клетке — бомжи и опять проститутки. На фиг...»Он мог переночевать в гостинице, но денег хватило бы дня на три-четыре, не больше, и то при условии, что это будет далеко не «Метрополь». К тому же Мухин чувствовал, что проблему надо решать кардинально, поскольку...Виктор тяжко вздохнул и закурил.Да... Поскольку возвращаться домой он не собирался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20