Лена на «сейшены» не ходила Ц ей было там неуютно и скучно, к тому же танц
евать она не умела. Брови-"ниточки" и модная тогда стрижка «паж» с челкой д
о носа ей категорически не шли, к тому же папа очень просил бровей не выщип
ывать и косу, отросшую к семнадцати годам до пояса, не остригать. Отношени
я с мальчиками если и возникали, то обсуждать их в школьном туалете не хот
елось. Вообще хотелось только учиться и читать запоем по-русски и по-англ
ийски.
Она читала все подряд, с какой-то суеверной жадностью, и к семнадцати года
м вдруг обнаружила, что ничего, кроме как поглощать и усваивать информац
ию, не умеет: ни себя, ни других не понимает и даже не знает, в какой ей хочет
ся поступить институт.
Николай Владимирович Полянский в тридцать девять лет стал доктором физ
ико-математических наук, а Лена неожиданно для него и для себя поступила
на факультет журналистики МГУ.
Николай Владимирович так и не женился, а Лена успела дважды побывать зам
ужем. Первым ее мужем был сокурсник, маленький, худенький мальчик с нежны
ми пепельными усиками. Он был ниже Лены на полголовы. Знакомясь с ним, обяз
ательно говорили: «Вы так похожи на Лермонтова!», на что он хмуро и небрежн
о отвечал:
«Да, я знаю».
Звали его Андрюша. Жил он отдельно от родителей, в крошечной комнатке в ко
ммуналке на Сретенке. В этой комнате и состоялась пьяная свадьба с салат
ом «оливье», шпротами, окурками в тарелках и самозабвенными поцелуями в
темном коммунальном коридоре, где на голову падали то корыто, то велосип
ед.
Николай Владимирович в это время был на конференции в Праге. Когда он вер
нулся, Лена с гордостью показала ему Андрюшу и свежий штамп в паспорте. Зн
акомясь с зятем, Николай Владимирович заметил:
Ц Вам, наверное, все говорят, будто вы похожи на Лермонтова. Вы не верьте. Н
а самом деле ни капли не похожи…
В комнатке на Сретенке Лена не прожила и месяца. Она вернулась к папе, а с А
ндрюшей вежливо здоровалась, встречаясь на факультете. Через полгода он
и мирно развелись.
Второй брак был более серьезным и продолжительным.
Сразу после окончания университета Лену пригласили работать спецкором
в один из самых популярных молодежных журналов того времени. Шел 1983 год. Од
ин за другим умирали генсеки. Продолжалась афганская война. Кончались за
пасы сибирский нефти. А у Лены Полянской начался головокружительный ром
ан.
Он был писатель, не очень известный, но вполне официальный. Его нравоучит
ельные скучноватые повести довольно часто печатались на страницах поп
улярного молодежного журнала, в котором работала Лена.
Звали его Юрий Изяславович. Он был старше Лены на десять лет и имел богато
е прошлое с неприличным количеством брошенных жен и детей. В нем была та у
весистая, хамоватая мужественность, которая убивает женщин наповал: хри
плый басок, тяжелый подбородок, широкие плечи. Лена опомнилась после дву
х лет безрадостной совместной жизни…
Ее переживания пришлись на 1985 год. Чтобы заглушить тоску и унижение, она ки
нулась в работу, в карьеру, заработала себе имя и к 1992 году, когда тиражи еще
недавно гремевших изданий стали катастрофически падать, уже была завед
ующей отделом литературы и искусства в российско-американском женском
журнале «Смарт», которому не страшны были никакие финансовые потрясени
я.
Тогда же, в 1992-м, внезапно умер ее папа. Здоровый, полный сил человек сгорел з
а три месяца от рака желудка. За неделю до смерти он сказал:
Ц Ты бы, Леночка, завела себе ребенка. Одна на свете остаешься…
Лена действительно оставалась одна на свете. У нее не было никого, кроме с
таренькой полубезумной тетушки Зои Генриховны, родной сестры ее матери
. ,
Завести ребенка Лена решилась только через три года, когда ей исполнилос
ь тридцать пять. Замуж она больше не вышла, забеременела от человека, кото
рый в отцы не годился, был только производителем, чем-то вроде племенного
быка…
* * *
Ординатор Боря Симаков влетел в кабинет Зотовой и выпалил с порога:
Ц Амалия Петровна! У нас ЧП! Больная пропала!
Ц Какая больная? Боря, что ты несешь?
Ц Та самая, Амалия Петровна, та самая!
Ц Успокойся, Борис. Сядь. Как там у нас с искусственными родами? Все готов
о?
Ц Именно искусственные роды и пропали!
Под слоем нежнейших французских румян щеки Амалии Петровны стали серым
и.
Ц Как она могла пропасть? Ц шепотом спросила Зотова. Ц Ее что, похитили
? Время Ц десять вечера, у ворот охрана…
Ц Ну, вероятно, она просто встала и ушла.
Ц Как ушла?! Куда? Как и куда может уйти женщина в родах, в больничной рубаш
ке, без одежды и документов? Ц Амалия Петровна говорила очень тихо, но Бо
рису казалось, что она орет. Ц Эта больная должна была лежать под капельн
ицей, у нее уже должно быть полное раскрытие, потуги! Что ты несешь, Борис?!

Ц Стимуляцию ей сделать не успели. Ее одежда в камере хранения.
Ц А паспорт?
Ц Где ее паспорт, я не знаю.
Ц В общем, так, Борис. Далеко она уйти не могла. Сейчас ты обшаришь всю боль
ницу. В палаты можешь не заходить. Осматривай туалеты, бельевые, прачечну
ю, склад, подвал и чердак. Она где-то здесь.
Борис впервые за весь разговор взглянул прямо в светло-голубые, ледяные
глаза Зотовой. Зрачки сузились до точек, глаза казались почти белыми. Лиц
о из пепельного сделалось свекольно-красным.
«Ну и страшная же ты баба, Ц подумалось Борису, Ц ну и вляпался же я, идио
т!»
Ц Хорошо, Ц спокойно сказал он. Ц Я ее найду Ц если найду. И дальше что? З
а волосы поволоку рожать? Или, может, мне ее вообще убить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13