Валя почувствовала, как глаза наполняются слезами. Она вообще часто плак
ала, а тут такое. Этот балагур Симаков угробит живого ребеночка Ц глазом
не моргнет. А у женщины детей нет и больше уже не будет наверняка. Последни
й ее шанс. Случайно взглянув на стол, Валя заметила, что исчезла сумочка, к
расивая кожаная сумочка Полянской Елены Николаевны. Одежду отнесли в ка
меру хранения сразу, а сумочку с паспортом не успели Ц пока переписывал
и паспортные данные, заполняли больничную карту, кладовщица ушла домой.
Со спинки стула исчез зеленый хирургический халат.
Валя шмыгнула носом, слезы высохли. «Вот и умница вы, Елена Николаевна, под
умала она, Ц вот и правильно. Только как вы босиком, в больничной рубашке
да в балахоне до дома доберетесь?»
Валя вспомнила, как всего полтора часа назад они вдвоем с Оксаной раздев
али спящую, бесчувственную женщину, расшнуровывали высокие ботинки, стя
гивали свитер через голову. Красивая, холеная, она была в их руках как кукл
а.
«На ее месте я бы отсюда и голышом ушла», Ц подумала Валя, а вслух сказала:

Ц Вы уж простите меня, Борис Вадимович. Характер такой дурацкий Ц вечно
лезу не в свое дело. Сейчас же начнем готовить больную.
* * *
Лене хотелось спать. Она то и дело проваливалась в тяжелое забытье, но тол
ько на несколько мгновений: боялась заснуть и упасть на склизкий пол.
В подвале было темно, только полоса лунного света пробивалась сквозь пыл
ьное приоткрытое окно высоко, под самым потолком.
Как ни противно было ступить босыми ногами на грязный пол, Лена решила об
ойти подвал. Глаза уже привыкли к темноте, но все равно идти приходилось о
щупью. Она осторожно двинулась вдоль стены, больше всего на свете боясь н
аступить на крысу.
В подвале была свалена поломанная мебель, тюки с тряпьем, фанерные ящики
и прочий хлам. Несколько ящиков валялось прямо под окном, единственным о
кном со сбитой металлической решеткой Ц остальные были намертво зареш
ечены.
Ящики оказались достаточно прочными. Лена поставила один на другой и поп
робовала влезть. Получилось низковато, приоткрытое окно было на уровне г
руди. Понадобился еще ящик.
Наконец удалось соорудить нечто вроде лестницы. На рассвете она выберет
ся на улицу и пойдет в ближайшее отделение милиции. И что скажет? Ладно, эт
о потом…
Из ящиков торчали гвозди, Лена до крови исцарапала себе руки и ноги. Распо
трошив тюк с тряпьем, она вытянула несколько изодранных простыней, разоб
рала всю конструкцию, обмотала простынями каждый ящик и составила их в т
ом же порядке. Потом подтащила разворошенный тюк, уселась на нижний ящик,
а ноги положила в мягкие сухие тряпки. Все, теперь можно было расслабитьс
я и спокойно дождаться рассвета.
Спать уже не хотелось. Устроившись поудобнее, Лена попыталась вспомнить
, что же с ней произошло.
В кабинете ультразвука ей намазали живот какой-то желеобразной гадость
ю. Пожилой врач качал головой, глядя на мерцающий экран. Было шесть часов в
ечера…
После того как ей сказали, что ребенок мертвый, захотелось скорее уйти. Ле
на вытерла живот полотенцем, зашнуровала сапоги. Она не поверила этому м
илому доктору и была совершенно спокойна. Но он почему-то схватил ее за ру
ку и стал щупать пульс.
Ц Подождите, подождите, деточка! Куда же вы сейчас пойдете в таком состоя
нии? Я просто не имею права вас отпускать, миленькая вы моя. Сейчас вот уко
льчик сделаем, вы посидите немного, успокоитесь. Я вам пока направление в
ыпишу, завтра утречком в больницу, а сейчас уж посидите, отдохните, а потом
ступайте себе домой. Я ведь понимаю, вам непросто такое пережить, но все б
удет хорошо, время лечит…
Врач тараторил ласково, при этом крепко держал Лену за руку и заглядывал
ей в глаза. Тогда даже показалось, будто он действительно сочувствует, пе
реживает за нее. Фамилию его Лена вспомнить не могла, а вот лицо, такое доб
рое, интеллигентное, с аккуратненькой седой бородкой, как у Айболита, сто
яло у нее перед глазами.
Дальше был полный провал Ц дыра в памяти. А потом Ц тяжкое пробуждение н
а больничной койке.
И тут Лена похолодела: а что, если этот Айболит успел ей вколоть вместе со
снотворным что-то, стимулирующее роды? Если сейчас, в этом грязном подвал
е, она родит крошечного ребеночка, который погибнет у нее на руках?
«Так. Спокойно! Ц скомандовала себе Лена. Ц Надо вспомнить, как начинаю
тся роды. Господи! Откуда мне помнить? Только по чужим рассказам… Схватки.
Сначала редкие, потом чаще и больней».
Лена закрыла глаза и прислушалась к себе. Нет, ничего не болело, только сер
дце колотилось и коленки дрожали. И вдруг, неожиданно для себя, она впервы
е заговорила с ребенком: «Все в порядке, малыш. Мы с тобой молодцы». И прямо
под рукой она почувствовала легкое, упругое движение. Так таинственно и
нежно отозвалось в ней это движение, что она на несколько секунд забыла, г
де находится, только слушала себя, свой еще небольшой, но уже одушевленны
й живот.
Ц Нет Ц сказала она вслух, Ц ничего не вкололи. Ты у меня здоровый, крепк
ий малыш. Только промедол, но это мы переживем. Ты родишься в срок, и никто н
ас с тобой больше не тронет!
И опять, но уверенней и сильней, чем в первый раз, ребенок шевельнулся.
* * *
Амалии Петровне Зотовой, заведующей гинекологическим отделением Лесно
горской городской больницы, было шестьдесят лет. Высокая, полноватая той
приятной полнотой, которая только красит женщину после пятидесяти Ц мо
рщин меньше, и фигура имеет солидный, царственный вид, Ц Амалия Петровна
ухаживала за собой тщательно и с любовью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13