Пальцы его были липкими, лицо потным и от
ечным.
Ц Вот такие дела, Ц повторял он, лениво поигрывая связкой ключей с брел
оком-колокольчиком. Колокольчик звенел, брелок без конца падал на пол. Фе
ликс поддевал его острым носком ботинка, подкидывал, ловил на лету.
Ц Прекрати! Ц не выдержала секретарша Наташа Дронкина, крепко сбитая в
ысокая блондинка. Ее приятную внешность безнадежно портили несколько в
ыпуклых щетинистых родинок на щеках и на подбородке, каждая размером с г
орошину.
Ц Что тебе не нравится? Ц лениво поинтересовался Феликс.
Ц И так в ушах звенит, а тут еще ты со своими ключами, Ц проворчала Наташа
, громко возмущенно всхлипнула, достала пудреницу и занялась своим лицом
.
Ц Он все наиграться не может, Ц подал голос компьютерщик Вадик, длинный
и худой, бритый налысо, с серебряной серьгой в ноздре, Ц неделю назад куп
ил наконец тачку, вот и гремит ключами, как младенец погремушкой.
Ц Что ж ты коньяк с утра хлещешь, если за рулем? Ц покачала головой Наташ
а. Ц Жить надоело?
Ц Надоело, Ц оскалился Феликс, Ц до того похабная жизнь пошла, что и пра
вда надоело.
Ц А вот Вике, наверное, не надоело жить, Ц заметила из глубины комнаты мл
адший редактор Лиля Осипенко, маленькая, круглая, с вытравленными до бел
изны волосами и крупным вздернутым носом, Ц а всем плевать. Был человек
Ц и нет. Подумаешь, какая ерунда! Что вы за люди, не понимаю, честное слово!

Ц Ну нам теперь повеситься, да? Ц раздраженно прорычал компьютерщик Ва
дик.
Ц Нет, я не могу, не могу, Ц Лиля громко зарыдала, к ней тут же подсела стар
ший редактор Тата, поджарая дама с серебристым бобриком волос, в очках в т
олстой розовой оправе.
Ц Деточка, не надо. Мы все переживаем, но каждый по-своему. Одни люди могут
выплескивать свои чувства, как ты, другие все держат в себе.
Ц Слышь, а какая тачка у тебя? Ц шепотом спросил молоденький курьер Кос
тик Терентьев, подходя к Феликсу и опускаясь перед ним на корточки.
Ц “Фольксваген-гольф”, Ц небрежно ответил тот и в очередной раз поддел
ногой упавшую связку ключей.
Ц Новая?
Ц Ну, почти. Девяносто седьмого года.
Ц Вроде Вика такую недавно покупала, Ц вспомнил Костик.
Ц Ага. Если только для своей домработницы, продукты из супермаркета воз
ить, Ц выразительно скривился Феликс. Ц У леди была бирюзовая “Хонда”.

Ц Нет, правда, я помню, она говорила про “Фольксваген”. Она хотела вторую
машину, именно “гольф”.
Ц Может, и хотела, теперь уж не хочет, Ц Феликс потянулся, хрустнув суста
вами, Ц и вообще, отстань. У нас тут траур, а ты все о тачках. Нехорошо это, Ко
стик.
Ц А нашему Костику все по фигу, Ц подала голос секретарша, Ц он у нас по
коление-нэкст. Когда его отца арестовали, он тут учил Вику чечетку танцев
ать.
Ц Ой, ну не надо, не надо мне морали читать, Ц махнул рукой Костик, Ц когд
а это было? Ты все забыть не можешь! К тому же папульку почти сразу выпусти
ли. Морду набили и выпустили.
Ц О Боже! Ц Наташа вздохнула и закатила глаза к потолку. Ц Ив кого ты та
кой жестокий бесчувственный идиот? Отец физик, доктор наук, мама искусст
вовед. Морду набили! Это ж надо!
Молоденький курьер скорчил кислую рожу, махнул рукой на Наташу и продолж
ил приставать к Нечаеву:
Ц Феликс, Феликс, а ты свою где купил?
Ц Приятель из Германии пригнал.
Ц Сколько взял за перегон?
Ц Восемьсот.
Ц Это недорого. У меня тут бывший одноклассник тоже подрядился гонять м
ашины из Германии, он такое рассказывал, жуть. Почти пятьдесят часов за ру
лем, все дерут деньги, кому не лень, погранцы, полиция, таможня, сейчас еще в
сякие “зеленые” экологи появились, требуют пошлину за вред окружающей с
реде. Ну и бандюки, конечно, как же без них? Говорят, им сами погранцы сообща
ют, кого стоит грабануть, у кого есть что взять. К примеру, остановишься по
спать в Белоруссии, обязательно нарвешься на бандюков. Такса минимум сто
баксов. Откажешься платить Ц все, кранты, в лучшем случае останешься без
тачки, в худшем замочат.
Ц Господи, о чем вы говорите? Ц простонала сквозь слезы Лиля, но никто ее
не услышал. Тата вновь углубилась в чтение глянцевого женского журнала,
Наташа красила ресницы, Вадик задремал.
Дверь была плотно закрыта. Мимо процокали каблучки секретарши одного из
помощников Рязанцева, и тут же навстречу ей вспухла волна шума. Журналис
ты, аккредитованные в Думе, с утра клубились в крыле, принадлежащем фракц
ии “Свобода выбора”, и каждого, кто входил и выходил, брали в плотное кольц
о. Секретарша одного из помощников партийного лидера имела полное морал
ьное право замахать на них руками, забормотать: “Я ничего не знаю!” Ц и пр
одраться сквозь строй к лифту, а потом в буфет. Но сотрудники пресс-центра
не могли себе этого позволить. Они обязаны были не просто общаться с журн
алистами, но и дружить с ними, не обижать, кормить эксклюзивной информаци
ей. Взамен журналисты предоставляли главе фракции эфирное время и газет
но-журнальное пространство. На этом бартере и держалась основная работа
пресс-центра.
Беда заключалась в том, что Вика Кравцова за последние три года успела ув
олить всех, кто мог бы даже теоретически претендовать на ее место, и собра
ла вокруг себя совершенно никчемную команду, на фоне которой выглядела б
лестящей и незаменимой. К подчиненным она предъявляла всего три простых
требования: покорность, исполнительность и бездарность. Ей не нужны были
чужие идеи, ей хватало собственных.
Взять на себя ответственность и выйти к прессе никто не решался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12