На Господа надейся, а коня привязывай сам.
Яким рыкнул оголодавшим медведем и попытался пнуть словинца ногой.
Ц Ну-ну… Ц Годимир легко избежал встречи с вражьим чоботом. Просто согн
ул ноги. А потом с наслаждением саданул деду под колено. Раз! А чтоб доходч
ивей Ц повторил. Повторение, как говорится, мать учения.
Старик-разбойник головы не потерял, несмотря на показное буйство. Быстр
енько отодвинул ноги за пределы досягаемости пяток рыцаря. Стоять ему, п
равда, в такой позиции оказалось неудобно. Раскоряка раскорякой. А потом
у Яким замер, опасаясь пошевелиться.
Ц Влип, старый боров? Ц Годимир, не выпуская из виду опасного старичка, т
ихонько сел на корточки, потом, взявшись за самый кончик ухватной рукоят
и, осторожно выпрямился. Яким заворочался, почувствовав, что опора уже не
столь крепка, но рыцарь с силой налег на ухват, выталкивая врага в сени. Ц
Пошли, что ли, пенек трухлявый?
Вот так они и выбрались на подворье Ц держась за противоположные концы
ухвата.
Тени удлинились, но до сумерек было еще далеко.
На окровавленной траве валялись мертвые кони. Вспоротые животы глядят в
небо. Копыта отрублены. Длинные желтые зубы скалятся в последней усмешке
.
Ц Ты… Ц задохнулся Годимир. Ц Козел душной! Что ж ты наделал?
Вместо ответа Яким налег на ухват так, что держак согнулся дугой.
Ц Сдохнешь!
Старик широко размахнулся ножом, но по Годимиру не попал Ц оставил глуб
окую зарубку на рукоятке ухвата.
Ц Сам сдохнешь! Ц Рыцарь уперся изо всех сил, намереваясь с разгона уда
рить деда спиной о бревенчатую стену.
Да не тут-то было! Яким сопротивлялся изо всех сил и, следует признаться, в
есьма успешно. Крякнул, расставил пошире слегка косолапые ступни и попер
навстречу.
Так они и крутились, вытаптывая траву, валяя колья с казанами и непонятно
для чего расставленные там и сям буковые чурки. При этом дед, брызжа слюно
й, рубил изо всех сил черенок ухвата. Крепкая, отполированная ладонями за
долгие годы использования, деревяшка поддавалась с трудом, но вода камен
ь точит Ц щепки летели все чаще.
Вот сейчас хрустнет!
Годимир еще раз попытался опрокинуть упрямого деда, толкнув его на непри
метную в зарослях белоуса жердь, но держак вдруг сломался с сухим, мерзки
м звуком.
Ц Ага!!! Ц заорал Яким, бросаясь вперед.
Даже не задумываясь, что он делает, рыцарь ударил его слева по ребрам слом
анной рукояткой ухвата. По всем правилам боя с длинным мечом. Ни один учит
ель-мечник не придерется.
Старик ойкнул и скособочился.
А Годимир без всякой жалости саданул его по уху, потом по плечу.
Потом, когда седой разбойник согнулся крючком, по загривку.
Яким рухнул на колени, но ножа не бросил, а потому рыцарь отступил на два ш
ага, удерживая палку, словно меч, в «Быке», и внимательно следил за каждым
его движением.
Не спускал глаз, а все же чуть не прозевал.
Яким прыгнул с четырех ног, как кот, стараясь ошеломить и опередить проти
вника. Острие ноже он нацелил снизу вверх, под пряжку ремня. Если бы получи
лось, внутренности рыцаря вывалились бы на траву в один миг.
Годимир ударил без какой бы то ни было жалости. Можно сказать, с наслажден
ием ударил.
Яким крякнул, застонал.
Упал под ноги тесак. Перебитое запястье безвольно повисло.
Злобно задрожал, взвыл расколотый вдоль держак. Крепкий, крепкий, а не выд
ержал.
Годимир тяжело дышал и с трудом сдерживался, чтобы не добить мерзкого ст
арикашку, поправшего законы гостеприимства. А что? Даже палкой можно. Три-
четыре раза хорошенько по голове… А если не получится, то и за мечом сбега
ть не грех. Но дед скулил, стоя на коленях и баюкал сломанную руку, жалкий и
отталкивающий одновременно. Ярость и ненависть в душе постепенно уступ
али место презрительному омерзению.
Ц Ты мне одно скажи Ц зачем? Ц сухим горлом прохрипел Годимир.
Ц А-а-а!!!
Крик старика не содержал более ничего человеческого. Раненый зверь, и вс
е тут…
Яким покатился словинцу под ноги взъерошенным, окровавленным колобком.
В левой руке блеснул подхваченный на лету нож.
Годимир подпрыгнул, отмахнулся остатками ухвата. Расщепленный конец пр
очертил через морщинистое, перекошенное лицо длинную багровую полосу.

Рыцарь приземлился, ударил хлестко, с оттягом, опять-таки поперек ощерен
ного в крике Якимового рта. Осколками брызнули остатки зубов.
Еще удар! Кажется, нос сломал… А поделом!
И несмотря ни на что старик продолжал тыкать клинком Ц хоть ногу, а зацеп
лю!
Получи!
Заостренная деревяшка Ц не сталь, но в руках разъяренного бойца разит н
е хуже. Тычок сверху пришелся Якиму чуть пониже грудины, пробил и фартук, и
мышцы, но завяз в требухе. Почувствовав смерть, старик-разбойник взвыл, н
о успел все же достать голень рыцаря ножом. А Годимир, навалившись всем ве
сом, медленно вдавил ухватный черен, пока он не заскрипел, входя в землю.
Яким корчился, скреб землю толстыми пальцами с широкими желтыми ногтями
, вырывал пучки травы, пускал кровавую слюну на бороду.
Ц Похоже, мне наконец-то весело, рыцарь Годимир… Ц промурлыкал знакомы
й голос.
Словинец от неожиданности дернулся. Вскинул голову.
На поленнице, потягиваясь, словно ухоженная кошечка, восседала навья. Из
одежды по-прежнему одни лишь волосы. Но лицо довольное, сытое.
Сытое? Ну, еще бы! Как там она говорила Ц «ненависть это мясо, страх Ц хлеб
», а тут и того, и другого изрядно намешано. Годимир сам до конца не понял, он
больше боялся опасного старика или все-таки ненавидел?
Ц Что ж тут веселого? Ц пожав плечами, довольно грубо спросил рыцарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97